На балу в королевском дворце, в расшитом золотом и драгоценными камнями камзоле, в напудренном парике поверх умасленных темных волос, он имел бы ошеломительный успех, а злые языки сказали бы, что не только у ее, но и у его величества.
Боюсь, если бы Грэста увидела Виталина, она пропала бы, и добровольно переселилась бы на веки вечные в Заповедные земли… есть в Грэсте что-то от герцога Эберлея, тот же сметающий своей уверенностью и самодовольством все вокруг, типаж. Только рядом с Грэстом Милфорду могла быть уготована участь, разве что, жалкой полуденной тени…
Невероятная ширина обнаженных плеч, рельефные бугры мускулов, широкая объемная грудь, по голубым полосам и шрамам стекают потоки коричневой жижи. Боюсь, он даже и без камзола произвел бы во дворце фурор. Вернее даже, без камзола…
Чем больше я разглядывала своего похитителя с какой-то странной настойчивостью, словно хотела запечатлеть этот образ, который повергал в ужас, в своем сознании, тем спокойнее отчего-то мне становилось.
Это было не то спокойствие, которое возникало, когда отец клал широкую ладонь на мою огненную макушку, приглаживая выбившиеся из прически огненные языки вихров, не то спокойствие, что обволакивает, стоит отцу подхватить тебя подмышки и усадить к себе на колени спросить, как прошел твой день… Это больше напоминало спокойствие кролика, медленно и спокойно приближающегося к пасти удава, или спокойствие висельника, который знает, что не изменит свою участь даже если будет кататься в пыли и грызть связывающие его запястья веревки — его все равно повесят в полдень, и ни секундой позже, потому что такова его судьба…
Так и я смотрела на Грэста, и может, и от моего взгляда он слегка нахмурился и даже осмотрел свою грудную клетку, и, Богиня, небрежно лежащую на загорелых бедрах, но тем не менее надежно скрывающую все, что под ней, кожаную повязку тоже.
Нахмурившись еще больше и даже чуть наклонив бычью шею, Грэст снова взглянул на меня.
А мне стало совсем все равно, и вообще наплевать на то, что будет. Все равно, сказала я себе, даже если я выживу после… после прикосновений этого чудовища с плотоядным взглядом и издевательской ухмылкой, я утоплюсь в первом же целебном источнике, надеюсь, им не окажется волшебное озеро…
Наконец, Грэст едва уловимо помотал головой из стороны в сторону, словно отгоняя наваждение, и прорычал, старясь, чтобы голос его звучал мягко, что крайне трудно сделать, когда тебя вместо голоса наделили чем-то средним между раскатами грома, завыванием ветра и скрежетом камня о камень:
— Ты в безопасности, Лирей. И скоро тебе станет намного лучше.
Это намного он протянул так многозначительно, что я дернулась, как от удара, и это не ускользнуло от его внимания.
Грэст ухмыльнулся, обнажая влажные, идеально-белые зубы с чуть выдающимися вперед, острыми резцами.
— Я всего лишь имел ввиду торфяной источник, Эя, — пророкотал он, делая акцент на «я». — Знаю, в дороге тебе пришлось нелегко, но не волнуйся, ни от усталости, ни от боли вскоре не останется и следа. Возьми.
На широкой, лопатообразной ладони гордо разлегся какой-то желтый фрукт, отдаленно напоминающий спелую грушу, только вытянутый сразу в две стороны и весящий, наверно, как три крупных груши.
Я покачала головой, отказываясь, и, прежде, чем успела сказать, что не голодна, моя рука предательски вытянулась вперед и быстро схватила предложенное угощение.
Только когда по языку и по подбородку потекли кисло-сладкие освежающие и одновременно тягучие потоки, я поняла, что все же умудрилась принять угощение, не удосужившись даже поблагодарить за него, хотя бы кивком головы. Впрочем, рассудила я, судорожно глотая живительную влагу и умопомрачительно нежную мякоть, мы не на приеме, чтобы соблюдать все эти условности.
— Вкусно? — отчего-то ещё более хрипло, чем обычно, прорычал Рив.
Я кивнула и что-то промычала, не поднимая глаз, продолжая поглощать предложенное.
Только когда на моей ладони осталась плоская, с ошметками мякоти, со всех сторон обсосанная белая косточка, я подняла на оборотня глаза, и, не имея понятия, что делать с косточкой, протянула ее ему обратно.
Брови его нахмурились еще больше, а опущенные уголки рта сделали губы похожими на натянутое к небу древко лука, но косточку принял, и даже покрутил какое-то время перед глазами, рассматривая, а потом зашвырнул за спину.
— Тебе уже лучше? — спросил он с какой-то плотоядной надеждой, заставившей меня вздрогнуть.
— А что? — пискнула я.
Писк вышел жалким.
— Ну так, — ухмыльнулся Грэст, и, не сойти мне с этого места, покраснел — где-то там, под дубленным слоем бронзового загара.
Он снова чуть качнул головой, и очевидно, сказал не то, что собирался, или, по крайней мере, явно не то, что подумал:
— Все-таки тебе грозила опасность и пришлось столько перенести…
Закончил он совсем лицемерно.
— Как же, — промямлила я. — Как же ты мог столько бежать… еще и с… ношей?
Рив самодовольно сверкнул глазами и выпятил вперед мощный подбородок, отчего снова напомнил мне Эберлея.
— Я! — рыкнул он. — Я сильный! Сильнейший! — добавил он многозначительно, свирепо вращая глазами, а мне захотелось робко поинтересоваться, не видят ли оборотни сквозь торфяные грязи…
— Сильнейший, — согласилась я, почитая за лучшее не спорить, — но ведь пробежать такой путь… мне показалось, что миновало несколько суток.
Грэст снова широко ухмыльнулся, обнажая крепкие зубы, и по залегшим вокруг его желтых глаз темным кругам, я поняла, что мне не показалось.
— Вирд прав, — хрипло сказал он. — Ты того стоишь.
Я вспомнила жестокую кровавую схватку на берегу озера, из которой у меня был бы шанс уйти, если бы не мешкала и вовремя приняла помощь ундин… а ещё вспомнила, что Грэст бился в паре с Виллой.
— Как же мы мог оставить своих?! — вырвалось у меня.
На мгновение черты Грэста исказила ярость, словно рябь прошла по выточенному из камня лицу, заставив меня испуганно заморгать, но в ту же секунду он снова ухмыльнулся, как бы отдавая должное женской глупости.
— Им ничего не грозит, — отрывисто сказал он. — Без тебя эта схватка не имеет смысла. Так что забрав тебя, я спас их всех. Я сильный! — повторил он.
Я испуганно кивнула, морща лоб.
— Как же так получилось, что на нас напали? — спросила я вслух.
Могучие плечи Грэста вздыбились, точно девятый вал из рассказов Эстьера, который до службы в замке ходил по морям, и он спокойно объяснил:
— Как только стало известно, что ты получила посвящение Велеса, те, кто выслеживали вас, но держались на отдалении, перешли в наступление. Каждый клан желает получить тебя, каждая стая жаждет стать правящей. Не все решили ждать боев. Вдобавок, — он сверкнул желтыми глазами, — за самку, уже ставшую чьей-то, никто не будет биться.
