Еще поворот, и вот оживленные улицы оказались позади. Была лишь небольшая плохо освещенная дорога, на которой я не разглядела более никого кроме нас… и еще двух машин, которые ехали следом.
Минуточку, уже две? Когда это присоединилась вторая? Или я ее просто не замечала?
Как вдруг прозвучал выстрел!
Взвизгнув, я сжала кулаки, панически оглядываясь по сторонам… и заметила отверстие в потрескавшемся заднем стекле. А за ним — развороченное пулей сиденье в нескольких сантиметрах от моей головы.
— Пригнись! — крикнул Вирдж, выхватывая из кобуры пистолет. И прямо на ходу, не отпуская руль посреди сложной дороги, высунул руку из бокового окошка, чтобы несколько раз уверенно спустить курок.
Не смея издать малейшего звука, я забилась под сиденьем, прикрывая голову руками. И лишь слышала скрип шин, скользящих по плохо расчищенной дороге, за которым последовал мощный, сотрясающий воздух звук удара!
— Минус один, — довольно хмыкнул мужчина, отпустив руль всего на долю секунды, чтобы вставить в пистолет новую обойму.
А после, так же ловко снова ухватившись за баранку, высунул пистолет в то же окошко. И прежде, чем прозвучал третий из череды выстрелов преследователей — поглядывая в боковое зеркальце, выпустил в преследователей несколько пуль и выжал педаль газа. Потому скрип шин и удары металла о бетонную стену какого — то склада долетели до меня совсем отдаленно.
— Можешь немного расслабиться, детка, — бросил Вирдж, пряча пистолет обратно в кобуру. — От этих мы избавились, теперь немного попетляем и получим небольшую передышку.
Осторожно сев обратно на сиденье, я поспешила пристегнуться, и как раз вовремя — мужчина выжал педаль газа, поворачивая на ближайшую улицу, и помчал вдоль пустых серых стен так быстро, что я едва не упала в обморок. А если учесть, что дороги там были сплошь покрыты гололедом, для меня и вовсе оставалось загадкой, как ему удается настолько легко вести по ним машину, и почему мы вообще до сих пор не разбились?
Лишь несколько минут спустя, немного придя в себя после шока и привыкнув к этой безумной езде, я наконец заметила кровь на плече Вирджа. Это его что, ранили во время той перестрелки? А он при этом не только виртуозно ведет машину в экстремальных условиях, но еще и сумел успешно отстреляться от преследователей? Да кто же он такой, черт побери?
— Приехали, — неожиданно сообщил он, и я, утонув в своих беспокойных мыслях, не сразу сообразила, что машина остановилась внутри какого — то гаража. — Выходим.
Выскочив из салона, Вирдж поспешил закрыть гараж изнутри. Я же ненадолго оцепенела, заметив часы, установленные внутри салона.
Часы, секундная стрелка на которых лениво перескочила с одного деления на другое, прежде чем замереть ровно на шестьдесят секунд.
Часы, если верить которым, прошло лишь две минуты с момента, когда я рассматривала «сломанный» пластмассовый будильник, найденный в тумбочке больничной палаты.
Что за…
— Ты там долго сидеть собралась? — позвал Вирдж, постучав костяшками пальцев по стеклу.
Словно очнувшись от сна, я открыла дверцу и вышла из салона.
— Это и есть то место, куда ты меня вез?
— Не совсем, — бросил мужчина, принявшись рыться в каких — то коробках. — Просто перевалочный пункт, чтоб немного перевести дух. А уже потом немного пройдемся, пересядем на другую машину и поедем куда надо. На, переоденься, — неожиданно добавил он, швырнув мне плотный полиэтиленовый пакет. В котором, как ни странно, оказались какие — то вещи. — Размерчик твой.
Переодеться? Интересно, где? В самом деле, не при нем же мне раздеваться догола?
Впрочем, этот пункт Вирджа, похоже, не особо волновал. Потому что игнорируя растерянность на моем лице, он продолжил копаться в коробках.
Вот только делать было нечего. Даже в отапливаемом салоне машины я успела хорошенько замерзнуть. А здесь, посреди этого гаража, и вовсе дрожала от холода в одной лишь больничной ночнушке, поверх которой была только кожаная куртка Вирджа.
Осмотревшись, я зашла за машину, пригнулась и начала быстро переодеваться. В пакете оказалось белье, утепленные черные джинсы, майка, теплый темно-синий свитер и кожаные полусапожки без каблука. А еще… повязка на глаз.
Вздрогнув от ее вида, я коснулась своего перебинтованного лица. Если то, что Вирдж говорил обо мне, правда, то получается, рана уже зажила и я могу снять эту больничную повязку? В самом деле, боли не было. Вот только… вот только если все в самом деле так, то у меня… нет правого глаза?
От этих мыслей руки задрожали и пальцы, коснувшиеся белой марли, оцепенели. Готова ли я ЭТО увидеть?
— Эй, подойти сюда! — внезапно позвал Вирдж, перебив мои мысли.
Вздрогнув от его голоса, я торопливо засунула черную повязку в карман джинсов и сделала несколько шагов. Как раз вовремя чтоб увидеть, как мужчина снимает с себя футболку, демонстрируя свой шикарный накачанный торс.
Эй, что это должно значить?..
Но потом вопросы исчезли. Когда я обратила внимание на руку, залитую кровью.
— Пуля прошла навылет. Помоги обработать рану, и не нужно сейчас томных охов-ахов с паданьем в обморок от вида крови, — криво ухмыльнулся он.
Нервно кивнув, я подошла к Вирджу и взяла в руку губку, лежавшую в небольшой миске с теплой водой (интересно, когда он успел ее нагреть? Или у него здесь где-то был спрятан термос с кипяточком?). Тем временем мужчина сел на стул и положил раненную руку на небольшой столик. И я осторожно, боясь прикоснуться лишний раз к его коже, принялась омывать напряженную мускулистую руку. Как ни странно, рана все еще кровоточила. Потому когда сплошной «кровавый рукав» был вытерт и я смогла как следует ее рассмотреть, то по команде Вирджа полила ее спиртом, в то время как мужчина молча стиснул зубы.
— Повезло что крупные вены не задело, — хмыкнул он с поражающей непринужденностью. — Просить зашивать не стану, сам справлюсь, просто перемотаешь, как справлюсь.
— Хорошо, — тихо кивнула я и отвела взгляд, не в силах смотреть на то, как мужчина, взяв хирургическую иглу, принялся собственноручно сшивать пулевое ранение.
Надеясь как-то отвлечься от звуков, с которыми он проводил эти манипуляции, я невольно задержала взгляд на его крепком теле. Это были… далеко не те мышцы, что я видела на теле Алекса. Они казались иными — более мощными, подвижными. Очевидно приобретенными не только физическими тренировками, но и закаленными в множестве сражений. Испытавшими на себе настоящую боль и смертельно опасную усталость. От того переливались напряженно, словно пластичные камни в вязкой воде. И в то же время органично, легко, безоговорочно и молниеносно подчиняясь малейшей воле своего хозяина.
— Так кто ты такой? — решилась спросить я, дождавшись, пока Вирдж закончит себя «штопать».
— Своего рода друг Алекса, — ответил мужчина, снова кладя руку на стол, чтоб я омыла ее от вновь набежавшей крови и перевязала. — Мы с ним снюхались, пока ты лежала в больнице, и кое-что обсудили придя к выводу, что для нас имеет смысл работать вместе.
