Если верить ежедневнику Марии Карлссон, оргия намечена на ближайшую субботу, и еще одна состоится через три недели. Вполне вероятно, эти две сатурналии — единственная возможность найти Эугена и выследить Филипа.
Глава 37
Адам, Марго и Йона сидели в новом зале «The Doors». По телевизору передавали матч лиги. Марго ела большой гамбургер, запивая его водой. Адам и Йона взяли по чашке черного кофе.
— Кажется, Филип не покидал Швеции. — Адам выложил на стол бумаги. — Он здесь, но не зарегистрирован в стране и как будто не появлялся ни в одном из офисов, принадлежащих фирме.
С фотографии на них смотрело лицо Филипа Кронстедта. Мужчина лет сорока с зачесанными назад светлыми волосами, со светлыми бровями. Похож на приветливого и терпеливого служащего банка. Морщины на лбу и вдоль щек указывали на трудную жизнь, но это только вызывало симпатию.
— Не знаю, действительно ли я подозреваю его в убийстве Марии Карлссон. — Адам ткнул пальцем в фотографию. — Не сходится… за ним нет никаких историй о насилии, его нет ни в реестре судимостей, ни в базе данных подозреваемых, ни в реестре социальной службы.
— Он может позволить себе хороших адвокатов, — заметила Марго.
— Да, но тем не менее, — ответил Адам.
За исцарапанным окном молодая женщина протащила пятидесятилитровый бочонок пива. Семейство с тремя девочками прошагало по Тулегатан.
— Мы знаем только то, что Филип Кронстедт начал ревновать Марию. — Марго сунула в рот дольку жареной картошки. — Он хотел, чтобы она покончила с сатурналиями, но она продолжала ходить туда… и вот она мертва, а украшение в языке пропало…
— Да, но…
— По-моему, — продолжила Марго, — он стал одержим этой женщиной, он постоянно держался рядом, наблюдал за ней на сатурналиях… Кандидат в подозреваемые. Но маньяк ли он?
— Или «неистовый убийца», — предположил Адам. — У нас всего два убийства, и этого недостаточно для…
— А между тем мы выслеживаем серийного убийцу, — вмешалась Марго.
— На самом деле, это не имеет значения, — тихо сказал Йона. — Но Марго права, потому что…
Он закрыл глаза — жало мигрени воткнулось в глазное дно — и взялся рукой за лоб. Пока боль утихала, Йона сидел смирно, пытаясь вспомнить, что же он собирался сказать насчет «неистовых». Такой убийца способен прикончить как минимум двух человек в разных местах, причем с минимальным временным интервалом. У «неистового убийцы» нет биографической и сексуальной подоплеки, он совершает преступление в момент психического кризиса.
— О’кей, — сказал Адам, помолчав.
— Высказывать догадки насчет Филипа пока слишком рано, — проговорила Марго с набитым ртом. — Не исключено, что виновен именно он, однако…
— В таком случае оргии — часть его фантазии об убийстве. — Йона открыл глаза.
— Будем строить версию исходя из этого, — решила Марго. — Сегодня вечером нам представится единственная возможность застать Эугена Касселя… а если кто-нибудь да знает, где Филип, то это Кассель.
— Мы не можем вломиться на тайную оргию, — ухмыльнулся Адам.
— Достаточно, если один из нас пойдет туда, найдет Касселя и поговорит с ним, спокойно и подробно. — Марго откусила большущий кусок от гамбургера.
— Тебе нельзя на оперативное мероприятие, ты беременная, — сказал Адам.
— Неужели это так заметно? — удивилась Марго, жуя.
— Ладно, черт с вами, я пойду, — уступил Адам.
— Это не штурм, — заметила Марго, — ничего опасного… Назовем это тайной встречей с информатором. Необязательно заранее согласовывать ее с руководством.
Адам вздохнул и откинулся на спинку стула.
— Итак, мне предстоит пройти через множество… — Он замолчал, уставился в пространство блестящими глазами и покачал головой.
— Естественно, смешаться с толпой в такой ситуации будет трудновато, но что делать, — сказала Марго.
— Не понимаю… Люди, которые ходят на оргии, — они из какого теста?
— Не знаю. Я уже лет десять, точно, не принимала участия в групповом сексе. — Марго обмакнула ломтик картошки в кетчуп.
Адам смотрел на нее, разинув рот, пока она, слегка улыбаясь, жевала. Марго вытерла пальцы, ущипнув салфетку, и взглянула ему в глаза.
— Я пошутила, — объяснила она и улыбнулась. — Я примерная девочка, честное слово, но все-таки видела нечто подобное — участвовала в рейде на свингерский клуб, когда работала в Хельсингборге… насколько я помню, там были в основном мужчины лет шестидесяти, лысые, с толстыми животами и тощими ногами. Они…
— Хватит, — попросил Адам и опустился на стул.
— Завтра позвоню твой жене и спрошу, в котором часу ты вернулся домой. Просто имей это в виду.
— Вот, значит, как, — вздохнул Адам с улыбкой.
— Это всего лишь работа, — сказал Йона. — Не важно, что творится на оргии, твоя задача — войти и поговорить с Эугеном, вытянуть из него, где Филип, и арестовать, как только станет ясно, что ты получил нужную информацию.
— Арестовать?
— Чтобы он не успел предупредить Филипа, — пояснил Йона и посмотрел Адаму в глаза.
— Если вы добудете сведения про Филипа, — сказала Марго, — то…
— То мы тебе позвоним, — закончил Адам.
— Нет, я буду спать. — Марго сунула в рот последний кусочек. — Если добудете что-то важное — передадите информацию дежурному наряду.
Марго ушла; Адам и Йона остались сидеть за столом. Кое-кто из посетителей постарше отправился на улицу покурить.
— Где ты вообще живешь? — Адам посмотрел на Йону.
— Возле Худдинге есть палаточный лагерь.
— Цыгане?
Йона не ответил; он отхлебнул кофе и перевел взгляд на окно.
— Я проверил тебя, — сказал Адам. — Узнал, что… за год до того, как ты пострадал, ты преподавал боевую крав-мага специальной оперативной группе… Прости, но, глядя на тебя, трудно поверить, что ты служил воздушным десантником.
Йона посмотрел на свои руки и подумал, что больше всего он любил прыгать с высоты: делаешь шаг — и низвергаешься в штормовой ветер.
— Ты бывал когда-нибудь в Леувардене? — спросил он Адама.
Йону единственного из отряда отправили в Нидерланды изучать неконвенционный ближний бой и ведение партизанской войны. Школа располагалась к северу от Леувардена. Йона бегал по пляжам Ваттового моря, когда вода отступала с отливом.
Глава 38
Психоделический номер в гостинице «Биргер Ярл», о котором рассказывала Линда Бергман, носил особое название — «затерянный номер»; его можно было забронировать, как любой другой.
В начале двухтысячных гостиница пережила капитальный ремонт. Кое-где снесли стены, интерьер полностью изменили. Когда рабочие удалились, выяснилось, что о номере 247 напрочь забыли.
