Снова раздался странный грохот, сопровождаемый ударами по жестяной стене. Теперь он слышался гораздо ближе.
— Что будем делать? — спросил Адам.
Йона не успел ответить, как зажглись лампы в дальней секции главного прохода.
Посреди коридора стояла, покачиваясь, молодая женщина, одетая лишь в грязные спортивные штаны и стеганую куртку. Ноги босые, волосы свалялись.
Поперек живота женщина была обвязана стальным тросом, который уходил в боковой проход. Женщина сделала шаг вперед, и нить металлически засвистела, касаясь жестяных стен.
Правая рука женщины странно пошевелилась — вздрогнула и поднялась в сторону. Запястье было обвязано черной лентой. Казалось, за ленту кто-то дергает.
Женщина шагнула вперед. Рука поднялась, и вдруг позади женщины появилась большая тень. Рядом с женщиной встала громадная собака с налитыми кровью глазами. Черный поводок свисал с руки женщины и тянулся к шее собаки.
Датский дог доходил женщине до груди, а весил наверняка вдвое больше, чем она.
Собака беспокойно переступала, нервно встряхивая головой.
Женщина что-то сказала и выпустила из рук поводок, он упал на пол. Собака бросилась вперед, набирая скорость. Огромный зверь мощными беззвучными скачками несся к Йоне и Адаму. Мышцы перекатывались на спине и крестце, и секцию за секцией выхватывал из тьмы свет ламп.
Адам с Йоной попятились, подняли оружие — и тут в дальнем отделении коридора погасли лампы.
Молодую женщину скрыл мрак.
Невозможно стрелять, пока она стоит в темноте позади собаки.
Стучали когти, слышалось неровное дыхание пса.
Оба бросились в боковой проход, мимо висячих замков, которые поблескивали в свете ламп, но через пятнадцать метров уперлись в баррикаду из мебели и картонных коробок, предназначенных для переезда.
Теперь собачий лай послышался и с другой стороны.
Острая боль впилась Йоне в глаз. В голову словно воткнули раскаленный нож, а когда наконец выдернули, Йона на несколько секунд потерял способность видеть.
Из-за приступа мигрени он едва не выронил оружие.
Собака поскользнулась на бетонном полу, завернула за угол, увидела Йону и снова помчалась быстрее.
Йона поднял пистолет, крепко проморгался, чтобы лучше видеть, но мушка дрожала.
Было темно, но он все-таки выстрелил. Грохот гулко отразился от жести и бетона. Йона промахнулся, и пуля рикошетом отскочила от стен.
Собака приближалась мощными скачками.
Йона сморгнул и различил ее в подергивающейся картинке — острые уши и тугие, гладкие мышцы, широкие лопатки и сильные лапы. Палка стукнула об пол, когда он оперся плечом о гофрированное железо двери и снова прицелился.
— Йона! — крикнул Адам.
Мушка дрожала и плавала перед собачьей головой. Йона положил палец на курок. Прицел опустился на темное тело, послышался еще один выстрел, и пуля ударила собаке в грудь, прямо под шеей. От отдачи Йону отбросило назад. Пытаясь сохранить равновесие, он ударился рукой о стену, и дуло пистолета грохнуло по гофрированному железу.
Ноги собаки подогнулись. Тяжелое тело, устремленное вперед, рухнуло на пол, скользнуло по бетонному полу и ткнулось Йоне в ноги. Он, задыхаясь, опустился на колено. В глазах мелькали вспышки, колючая масса, которая пульсировала и расширялась.
Лапы собаки еще подергивались, когда Йона поднялся и подобрал свою палку.
Адам вскарабкался на баррикаду из старой мебели, свернутых ковров и картонок, запутался в велосипеде и упал по другую сторону кучи, ударившись головой о жестяную дверь.
Перед Йоной стояла вертикально прислоненная к стене кровать. Он столкнул ее в сторону, на кучу хлама, и протиснулся в образовавшуюся щель. Сквозь нагромождение стульев, пакетов с пластиковыми вешалками и сушилками для волос на штативе он разглядел, как Адам поднимается на ноги — и на него бросается другая собака.
Глава 44
Адам вскрикнул от боли, и Йона стал проталкиваться в щель между кроватью и стеной чулана. Под его тяжестью треснуло что-то стеклянное. Свет в главном проходе погас, но Йона успел заметить, как крупная собака вцепилась Адаму в предплечье. Она, захлебываясь рычанием, тащила его на себя, скрежеща когтями по полу.
Адам хватал воздух ртом и пытался ударить собаку.
Йона не мог стрелять в темноте, но пытался пробраться к Адаму. Торшер с треснувшим абажуром, втиснутый между двумя поваленными стульями, не пускал его, зацепившись за одежду.
Собака не разжимала пасти. Вместе с Адамом она с грохотом перевалилась к жестяной стене. Кровь из руки Адама лилась между намертво сжатых клыков собаки.
Лапы перебирали по истертому бетонному полу, когти проскальзывали.
Собака снова дернулась назад, но Адам не потерял равновесие и устоял на ногах.
Йона сшиб торшер, шнур хлестнул его по щеке, Йона обогнул кровать с другой стороны и взобрался на коробки с книгами.
Собака неожиданно резко рванула руку Адама вниз, Адама бросило вперед, и собака, выпустив руку, лязгнула зубами возле его горла. Она промахнулась, вцепилась только в воротник куртки, разорвала кожу и снова попыталась достать до горла. Адам метнулся назад, упал и лягнул ее. Собака впилась ему в ногу и потащила на себя.
Повалившись на пол, Йона обрушил за собой коробку с книгами в мягких обложках. Он кинулся к Адаму с поднятым пистолетом, но собака вдруг выпустила Адама и исчезла.
— Серьезные собаки, — сказал Йона.
Опершись о палку, он смотрел, как Адам, постанывая, подбирает с пола пистолет и встает. Йона на мгновение закрыл глаза и подумал, что вот-вот развалится на части.
Они пошли дальше, к следующему широкому коридору. Перед ними загорались лампы, снова послышалось позвякивание.
— Там, — сказал Адам.
Они успели заметить, как какой-то человек исчез в боковом проходе. Зазвенел натянутый металлический трос, который, вибрируя, тянулся вдоль жестяных стен.
— Ты видел? Это она?
— Не думаю. — Йона посмотрел на Адама, на его бледное, покрытое потом лицо. — Как ты?
Адам не ответил; он просто стряхнул кровь, которая стекала по тыльной стороне ладони и капала на бетонный пол. Предплечье было повреждено, но кожаная куртка спасла Адама, иначе от руки остались бы лоскутья.
Оба держались правой стороны — так проще наблюдать за левым проходом. Металлический трос звенел, задевая жесть.
Молодая женщина, пошатываясь, стояла в коридоре. Но это была не та девушка, которую они уже видели. Грязные белые джинсы, грязная клетчатая рубашка.
— Он сказал, что вы придете, — пробормотала она надтреснутым голосом.
