— Мы из полиции, — сказал Адам.
Девушка покачнулась, потеребила висевший у нее на шее маленький собачий свисток.
— Не делайте этого, — предупредил Адам, увидев, как та, вторая крупная собака, крадется, выкатив глаза и припадая к полу.
Девушка, видимо, плакала — косметика растеклась, волосы висели спутанными прядями.
Клетчатая рубашка на талии была в крови.
Девушка покатала свисток между кончиками пальцев и поднесла к губам.
Адам поднял пистолет, прицелился и выстрелил собаке в лоб. Собака упала, эхо выстрела помчалось по проходу.
Девушка улыбнулась им искусанными губами и дернулась назад — кто-то потянул за стальной трос, которым была обмотана ее талия.
— Мы увидели сигнал «SOS», — сказал Адам.
— Какая же я сообразительная, — изможденным голосом ответила девушка.
Она двинулась в коридор; стальной трос, державший ее, лязгнул, задев о стены и пол, — девушку потянули назад.
— Сколько вас здесь? — спросил Адам. Они с Йоной шли за девушкой. Перешагнули через собаку, через черную лужу крови, растекавшуюся на полу. — Куда вы идете?
Девушка молча завернула за угол. Далеко впереди, в темном проходе, что-то слабо светилось. Они прошли мимо открытой кладовки, где смутно виднелись в темноте на полу матрас, коробки, старая обувь и штабеля консервных банок.
Кто-то потянул за стальную нить сильнее. Девушка, пошатываясь, зашагала дальше и, споткнувшись, свернула в чулан.
Свет падал на противоположную стену; тень молодой женщины закачалась на гофрированной жести и гладких стенах.
Вонь от старого мусора усилилась.
Йона и Адам последовали за девушкой, опустив пистолеты. Свет от подвешенного к потолку карманного фонарика доставал до самых дальних углов большого чулана. Среди коробок для переезда и рам от картин стоял исхудавший человек в норковой шубе нараспашку.
Филип Кронстедт.
Йона и Адам подняли оружие.
Филип зарос грязью, в уголках рта засохла пена. На голой груди кровоточили неглубокие порезы.
Женщина, которую они увидели первой, — в потертой стеганой куртке — сидела на картонной коробке перед Филипом и руками ела шампиньоны из консервной банки.
Филип еще не заметил незваных гостей. Он старательно наматывал стальной трос на огромную катушку. Не поднимая глаз, он почесал шею и подтащил девушку в клетчатой рубашке поближе.
— Филип, — прошептала она.
— Ты нужна мне, София, ты — охранник… я не хочу запирать тебя, но я же говорил: свет можно зажигать, только когда дверь закрыта.
— Филип Кронстедт? — громко окликнул Адам.
Глава 45
Филип Кронстедт обернулся, уставился на Адама мутными глазами с расширенными зрачками и тихо сообщил:
— Я шляпник.
Пот струился у Йоны по спине, он больше не мог держать пистолет.
Карманный фонарик, подвешенный к потолку, раскачивался от сквозняка, тени дрожали на стенах. Свет слабо блеснул в высоком напольном зеркале.
Йона шагнул в сторону, сморгнул и увидел в зеркале, что в картонку перед Филипом воткнут нож.
— Нам надо поговорить с вами. — Адам осторожно приблизился.
— Сколько видеозаписей ты делаешь каждый день? — спросил Филип, уставившись в пол. — Где материал? На какие выводы он наталкивает?
— Мы поговорим об этом, если ты отпустишь девушек.
— Мне плевать на Сноудена и оптические нервы, — медленно выговорил Филип и указал на потолок.
— Просто отпусти девушек, и…
— Это не «Призма», не «Xkeyscore» и не «Эшелон»
[5], — громко перебил Филип. — Это гораздо серьезнее, мать его.
Йона сунул пистолет в кобуру и осторожно двинулся к женщине, которую, кажется, звали София. Он чувствовал, что его покидают последние силы, что все вокруг словно погружено в толщу ледяной воды и происходит медлительно и обжигающе сонно.
Рука Филипа потянулась к ножу в картонке.
София покачнулась, и стальной трос тихо звякнул.
— Сатурн пожирал своих детей, — сообщил Филип и фыркнул. — В смысле, АНБ
[6] круче, чем… а мы — их дети…
Йона успел заметить, как он берется за нож; тут в глазах полыхнула вспышка, и ему пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть.
Черные точки еще мельтешили перед глазами, когда Йона начал разматывать стальной трос на талии Софии. Ему пришлось на секунду ткнуться лбом в ее плечо, а потом он продолжил. Девушка тяжело дышала.
Не выдавая своей тревоги, Йона размотал трос — наверное, двадцать оборотов. Теперь София на свободе.
— Здесь есть еще кто-нибудь? — вполголоса спросил он Софию, прежде чем вывести ее прочь из чулана.
— Только мы с сестрой, — ответила она.
— Мы вас вытащим отсюда, — прошептал Йона. — Как зовут твою сестру?
— Карола.
Металлический трос со звоном протянулся по бетонному полу.
Филип подергал нож. На боку коробки осталась вмятина, и Филип потерял и без того вялую хватку.
— Мы теперь здесь, но кто попал в Гуантанамо — вам не известно, — пробормотал он, не глядя на незваных гостей.
— Карола, — позвал Йона невозмутимо. — Подойди сюда, пожалуйста.
Первая девушка закрыла банку с шампиньонами и помотала головой, не глядя на него.
— Карола, иди ко мне, — сказала София.
Карола осталась сидеть, ковыряя банку. Филип посмотрел на нее и почесал шею.
— Идите же, — снова позвал Йона, чувствуя, как пистолет постукивает о ребра.
— Эуген с ними заодно, вы же знаете про Центр правительственной связи
[7]… АНБ, всякое такое… Мне несколько лет морочили голову, держали за дурака… Все голые, всем весело… Но как защититься, когда ты голый и любой может заснять чью угодно спину?
Подвешенный под потолком фонарик крутнулся, по лицам и плечам задвигались темные тени.
