— Глубоко проникающий удар широким острым предметом, нанесенный в переднюю часть черепа, — констатировал Нолен. — Лобная кость, скуловая кость, верхнечелюстная кость… удар доходит до ключиц и грудины…
— Проповедник вернулся, — сказал Эрик, ощущая пустоту под ложечкой.
Нолен продолжал сметать землю со скелета. Возле бедренной кости он нашел часы с поцарапанным стеклом. Кожаный ремешок превратился в серую труху.
— Похожи на мужские, — сказал Нолен, вертя часы в руках.
На задней стороне виднелись кириллические буквы. Нолен достал мобильный телефон, сфотографировал надпись.
— Отправлю Марии из Института славистики, — пробормотал он.
Глава 78
Йона получил еще одну инъекцию кортизона в бедро и сейчас, вооружившись длинным деревянным шестом, отрабатывал технику боя в ветвистом саду на задах дома.
Тогда, на кладбище, пока они ждали перевода выгравированных на часах слов, Нолен пытался разыскать коллегу, выписавшего справку о причине смерти Натальи.
Сейчас Эрик сидел за роялем, наблюдая, как друг отрабатывает приемы блокировки и атаки, — скольжение тени на тонких льняных занавесках.
Словно китайский театр теней, подумал он и уставился на клавиши перед собой.
Он хотел поучить этюд, но не было сил. Мысли разбегались. По-прежнему не удавалось дозвониться до Джеки, а час назад с работы позвонила Нелли, собираясь заехать к нему.
Эрик медленно положил мизинец на клавишу, извлек первый звук — и тут зазвонил телефон.
— Эрик Мария Барк, — сказал Эрик.
— Здравствуйте, — послышался тонкий голосок. — Меня зовут Мадлен Федерер, и…
— Мадде? — ахнул Эрик. — Ну как ты?
— Хорошо, — тихо ответила девочка. — Я взяла телефон у Роситы… Я только хотела сказать — как здорово, что ты приходил к нам.
— Мне так нравилось бывать с тобой и твоей мамой.
— Мама скучает по тебе, но она такая упертая и притворяется…
— Слушайся ее, и…
— Мадде! — крикнул кто-то. — Что ты делаешь с моим телефоном?
— Прости, что я все испортила, — торопливо проговорила девочка, и разговор прервался.
Эрик сполз с рояльной табуретки и остался сидеть на полу, закрыв лицо руками. Потом лег на спину и уставился в потолок, думая, что пора взять жизнь в свои руки и покончить с таблетками.
Он привык вести пациентов к победе.
Тьма сгущается перед рассветом, говорил он обычно.
Эрик со вздохом поднялся, умылся и сел на ступеньки перед застекленной дверью.
Йона со стоном повернулся, тихо стукнул палкой и, запнувшись, отступил назад. Замер, встретился с Эриком глазами.
Пот стекал по его лицу, в мускулах пульсировала кровь, он дышал глубоко, но размеренно и свободно.
— Успел взглянуть на прежних пациентов?
— Я нашел нескольких детей священников, — сказал Эрик, слыша, как у дома останавливается автомобиль.
— Передай имена Марго.
— Но я только начал просматривать архивы, — ответил Эрик.
Нелли обошла дом, помахала рукой и подошла к мужчинам. Узкая куртка и черные брючки ловко сидели на ней.
— Нам бы надо быть на лекции Ракели Егуда, — сказала Нелли, усаживаясь рядом с Эриком.
— Лекция была сегодня?
У Йоны зазвонил телефон; он отошел к сараю и лишь тогда ответил.
У Нелли был усталый и подавленный вид. Нежная кожа под глазами посерела, на лбу пролегли морщины.
— Ты не можешь сделать заявление по закону Марии сам? — спросила она.
— Я думаю об этом.
Нелли только покачала головой и печально взглянула на него.
— Как, по-твоему, у меня полные губы? — спросила она. — Губы ведь становятся тоньше с возрастом. А Мартин… у него пунктик на губах.
— А что Мартин? Он разве не делается старше?
— Не смейся, но я подумываю об операции… Я не готова стать старой, я не хочу, чтобы кто-то считал, будто делает мне одолжение, занимаясь со мной любовью.
— Нелли, ты чертовски привлекательна.
— Я это говорю не для того, чтобы ты мне льстил, но я больше не чувствую… — Она замолчала; подбородок задрожал.
— Что случилось?
— Пустяки. — Нелли осторожно вытерла под глазами и подняла взгляд.
— Поговори с Мартином об этих порнофильмах, если они тебя так огорчают.
— Не огорчают, — улыбнулась она.
Йона закончил разговор и подошел к ним с телефоном в руке.
— В Институте славистики рассмотрели буквы на мужских часах… Буквы определенно белорусские.
— Что там написано? — спросил Эрик.
— «Андрею Калёву за неоценимый вклад в работу. Военный факультет, Университет им. Янки Купалы».
Они проследовали за Йоной в кабинет. Меньше чем за пять минут он отследил имя. В Интерполе сто девяносто стран-участниц, и в отделе международного сотрудничества Йону переключили на офис Центрального государственного бюро в Минске.
Там он узнал, что Андрея Калёва не объявляли в розыск, а вот женщину по имени Наталья Калёва из Гомеля, напротив, разыскивали по всей стране.
Женщина на том конце провода сообщила на британском английском, что Наталья — женщина, которую Роки называл Тиной, — предположительно стала жертвой торговцев людьми.
— Близкие сообщали, что какая-то подружка позвонила или написала из Швеции и соблазнила Наталью приехать через Финляндию без вида на жительство.
— Это все? — спросил Йона.
— Вы можете поговорить с ее младшей сестрой, — сказала женщина в трубке.
— Сестрой?
— Она отправилась в Швецию искать Наталью и наверняка еще там. Регулярно звонит нам, спрашивает, нет ли новой информации.
— Как зовут сестру?
— Ирина Калёва.
Глава 79
На центральной кухне NBA в Кунгсхольмене пахло вареной картошкой. У плит суетились повара в белых халатах и с сетками на волосах. От кафельных стен и обитых жестью столов гулко отдавался стук измельчителя отходов.
Эрик попросил Нелли поехать к Ирине вместе с ними. То, что психолог — женщина, может оказаться очень кстати, когда Ирина узнает, что ее сестра стала жертвой секс-торговцев и что ее убили.
На Ирине, как и на остальных, были сетка для волос и белый халат. Она стояла перед вереницей огромных кастрюль, закрепленных на оси. Она сосредоточенно посмотрела на дисплей, ввела команду, потянула рычаг, и кастрюля опрокинулась.
