Все помещение ее состояло из одной шумной и одной темной комнатенки… но было и что-то другое; помогала та гибкость, та готовность утешиться, та способность забывать о печальном ради веселого и находить занятия, отвлекаясь от себя, которая была в самой ее природе. Бесценный дар небес.
"Доводы рассудка", последний из законченных романов Джейн, возвращает нас к более ранним любовным историям, но в минорном ключе. Энн Эллиот усвоила уроки, которые оказались слишком трудными для Марианны Дэшвуд. Она обуздывала свою чувствительность, не давала воли эмоциям, сопротивлялась силе любви. Но теперь, приближаясь к среднему возрасту, Энн словно переживает неуверенное и вынужденное возвращение чувствительности. Как отмечает Джон Маллан, "Доводы рассудка" выглядят произведением, предназначенным для возвращения "чувства" и "чувств". Эти слова встречаются почти на каждой странице".
"Доводы рассудка" — самый глубокий, самый романтичный из романов Джейн. Ее подруга Энн Барретт считала, что Джейн вложила в него всю себя. "Энн Эллиот — это она; восторженное отношение к флоту, исключительная благожелательность являются полным отражением ее самой". Воссоединение Энн с капитаном Уэнтуортом в финале романа — чудесная награда за жизнь, в которой разум превалирует над чувствами, а осторожный прагматизм — над романтическим оптимизмом.
Нам трудно противостоять искушению и не отождествить Энн с Джейн, тем более что к этому нас склоняет ее сестра. Кассандра, обычно замкнутая и молчаливая, неожиданно раскрывает нам свои чувства, касающиеся жизни Джейн, — возможно, она жалеет, что предпочтение было отдано благоразумному совету, а не любви. В своем экземпляре "Доводов рассудка" Кассандра подчеркнула следующие строки: "В юности вынудили ее быть благоразумной, в годы более зрелые она сделалась мечтательницей — что так естественно при неестественном начале".
"Дорогая, дорогая Джейн! — написала Кассандра на полях. — Эти слова заслуживают того, чтобы быть написанными золотыми буквами".
Роман "Доводы рассудка" способен дать читателю надежду, что он, несмотря ни на что, найдет свою любовь, но в остальном он довольно мрачен, что, наверное, отражает мироощущение самой Джейн в последнее десятилетие ее жизни. Оглядываясь вокруг, на общество, успокаивающееся после Наполеоновских войн, она замечала растущий консерватизм и новые ограничения, которые накладывались на женщин. В каком-то смысле 1810-е годы напоминали 1950-е, пуританское десятилетие после более свободных лет Второй мировой войны.
В "Доводах рассудка" мы знакомимся с самыми женственными героинями Джейн. Большинство читателей, скорее всего, посчитают Энн Эллиот очень милой, но слишком строгой к себе. На этот факт обратил внимание капитан Уэнтуорт, самый мужественный из героев Джейн. Но остаются без ответа тревожные вопросы о том, что будет делать Энн после замужества. Лиззи Бен-нет должна стать хозяйкой Пемберли, отвечающей за жизнь и благополучие многих людей. Энн Эллиот собиралась последовать за Уэнтуортом в море, как преданный пес, а когда появятся дети, ей придется просто ждать его дома. После войны жизнь улучшилась, и в девятнадцатом веке усилились ожидания, что муж будет содержать жену. Теперь супруги уже не были партнерами в совместном предприятии, как мистер и миссис Остин в стивентонском приходе. Некоторые женщины, возможно, почувствовали себя запертыми в клетке. Эта тенденция отражена и в последних романах Джейн. Например, живущая в городе сестра Эммы Вудхаус, будучи замужем за богатым адвокатом, не имеет никаких занятий, кроме как чрезмерно волноваться по поводу здоровья своих детей. Викторианцы изобретут сидящую дома мать семейства и будут поклоняться ей. Джейн это предвидела, и это ей не нравилось.
В августе 1816 года роман "Доводы рассудка" был закончен. Краткий, очаровательный и совершенный, он был в два раза короче "Мэнсфилд-парка" и отличался легкостью стиля. Несмотря на проблемы со здоровьем, Джейн рассказывала окружающим о своей новой книге. В марте 1817 года она заметила, что у нее "есть кое-что для публикации, что может увидеть свет этак через год. Вещь короткая, примерно как "Кэтрин"".
Джейн, как всегда, проявляла скромность в отношении своей работы. "Тебе он не понравится, и поэтому ты не должна проявлять нетерпение", — предупреждала она свою племянницу Фанни. Но затем вспомнила, что Фанни выступала против самоуверенной Эммы Вудхаус, и поэтому ей может приглянуться скромная Энн, предшественница викторианцев. Да, Фанни "может полюбить героиню, — переменила свое мнение Джейн, — потому что она слишком хороша для меня".
По всей видимости, Джейн не торопилась с публикацией "Доводов рассудка". Историк Йен Фергюс, внимательно изучивший, как Джейн принимала решения о публикациях, считает, что она могла намеренно придерживать и этот роман, и "Кэтрин" / "Нортенгерское аббатство", пока не накопит достаточно денег, чтобы самой оплатить печать тиража. В таком случае она заработает гораздо больше, если книга будет иметь успех. Печально сознавать — Джейн играла вдолгую, хотя дни ее были сочтены.
Вероятно, после финансовой неудачи "Эммы" Джейн должны были немного утешить "почти двадцать фунтов", полученные от второго издания "Чувства и чувствительности". Деньги обеспечили "чудесный прилив литературного рвения". Воодушевленная, Джейн в январе 1817 года начала еще один роман, "Сэндитон", который остался неоконченным. Она постоянно искала новый материал для своих книг. Теперь, когда столько племянников и племянниц Джейн подражали тетушке, сочиняя собственные "романы", она слегка подшутила над одной из этих провальных затей. Возможно, она позаимствовала чужой сюжет: "два с половиной прочных прутика для моего собственного гнезда".
На этот раз Джейн решила изобразить — в ироническом ключе — всю индустрию санаториев и морских курортов. Для этого она выбрала точку зрения здорового человека: "Я не испытываю особого сострадания к простудам". Что касается собственного здоровья, Джейн уверяла что "снова чувствует себя довольно сносно и вполне способна к прогулкам, чтобы насладиться свежим воздухом; садясь и подолгу отдыхая между прогулками, я получаю возможность немного размяться". Чтобы выйти из дома и запрячь ослика, тянувшего маленькую повозку, требовалось много усилий, и поэтому Джейн делилась своими планами "ездить на ослике верхом… это будет проще и легче, чем использовать повозку". Непонятно, шутила она или нет.
Когда Анна в достаточной степени оправилась после очередных родов и сама приехала в Чотон на запряженной осликом повозке, они с тетей обсуждали сюжет "Сэндитона". Впоследствии Анна утверждала, что образы членов семьи Паркер были "предложены в беседах между мной и тетей Джейн, пока она писала эту историю".
Рукопись "Сэндитона", в которой рассказывается история Паркеров, Хейвудсов и Денхэмов, создавалась в феврале и марте, когда Джейн была больна и "почти не выходила из своей комнаты". Но при этом, "когда у нее были силы для каких-то занятий, она находила удовольствие в сочинении". Несколько страниц написаны карандашом, а не привычной для Джейн чернильной ручкой — с ним легче обращаться лежачему или ослабленному больному. Мир Джейн сжался до одной комнаты, но она знала, как выйти за ее пределы.
