Из всей этой мешанины туманных семейных воспоминаний можно с уверенностью вывести всего один факт: в начале XIX века у Джейн был курортный роман на приморском юго-западе Англии. Наиболее точные сведения дает Фанни, дочь Анны Лефрой, которая пишет о "молодом священнике, посещавшем своего брата, одного из городских докторов".
Кое-кто предполагает, что таинственный джентльмен должен быть нам знаком еще по Хэмпширу и что это не кто иной, как преподобный Сэмюэл Блэколл, который ухаживал за Джейн после истории с Томом Лефроем. У него действительно был брат-эскулап — доктор Джон Блэколл, окружной врач, пользовавший больных городка Тотнес и его окрестностей. Возможно, миссис Остин требовались рекомендации врача во время ее пребывания в Девоншире: это объяснило бы, почему Остины и Блэколлы возобновили знакомство. Возможно, преподобный Блэколл, которому в 1798 году не хватало средств, чтобы сделать Джейн предложение, теперь располагал ими и разыскал Остинов.
Если загадочным ухажером был именно преподобный Блэколл, почему предложения с его стороны так и не последовало? В рассказах нескольких представителей семейства Остин есть общая подробность, которая резко снижает вероятность того, что речь в этой истории идет именно о Блэколле. Джейн рассталась со своим возлюбленным в конце лета, недвусмысленно условившись о следующей встрече. Но спустя недолгое время вдруг пришло ужасное письмо, в котором "сообщалось, что он умер".
Разобраться во всей этой истории непросто: она разваливается, когда нам становится известно, что в 1813 году преподобный Блэколл, отнюдь не покойник, женился на другой девушке. Узнав об этом, Джейн вовсе не выглядела опечаленной. Она прочитала сообщение о бракосочетании в одной из газет и поймала себя на том, что раздумывает, "к какому сорту женщин ее [молодую жену Блэколла] следует отнести". Она ничего не знала об избраннице Блэколла, но это не помешало Джейн представить себе эдакое черствое создание: "молчаливого нрава, довольно-таки невежественное… обожающее на обед холодную телятину и зеленый чай, а перед сном опускающее зеленые жалюзи".
Что касается самого Сэмюэла Блэколла, этого интересного говоруна, то Джейн вспоминает о нем как об "образчике совершенства, пусть и довольно шумного совершенства, но я всегда думаю о нем с приязнью". Эта похвала, больше похожая на насмешку, многих заставляет предположить, что художественным плодом знакомства Джейн Остин и Сэмюэла Блэколла стал респектабельный, но приземленный мистер Коллинз из "Гордости и предубеждения".
Во всех этих историях есть один общий элемент: роман происходит у моря. В "Эмме" главная героиня, Эмма Вудхаус, полагает, что Джейн Фэрфакс наверняка влюблена в таинственного мистера Диксона, ибо он спас ее от гибели в морской пучине (нечто подобное проделала "окунательница" самой Джейн). Мисс Бейтс замечает, что лишь сила его рук помогла мисс Фэрфакс, которую иначе бы "сбросило в воду". Подобно типичной георгианской леди, впервые погружающейся в море, мисс Бейтс и встревожена, и возбуждена такой перспективой: "Подумать не могу об этом без содрогания!" В ту пору сама мысль о море заставляла дам трепетать.
Но в жизни Джейн после этого таинственного и щекочущего чувства летнего романа вскоре случится гораздо более реалистичная история, и произойдет она на самой что ни на есть сухой и надежной тверди — в Хэмпшире.
18
Мэнидаун-парк
Как могла ты вообразить, будто я сторонник брака без любви?
Мэнсфилд-парк
Летнее путешествие в Уэльс, состоявшееся в 1802 году, завершилось возвращением Джейн и Кассандры в родное гнездо — в стивентонский пасторат. Там они провели ноябрь у брата Джеймса и его жены Мэри.
Следующей остановкой после Стивентона станет Мэнидаун-парк — дом их старых друзей, Кэтрин и Алетеи Бигг. И здесь снова происходит нечто такое, о чем Остины не хотят нам рассказывать. "Я бы желала, чтобы на мэнидаунскую историю никто не намекал ни единым словом", — пишет племянница Джейн Каролина.
Дом сестер Бигг располагался всего в четырех милях от Стивентона, на дороге, ведущей в Бейзингсток, и был хорошо знаком Кассандре и Джейн. В свои стивентонские годы они часто посещали его, иногда ночуя там после бейзингстокских балов. Мэнидаун-парк не сохранился, но Николаус Певзнер описывает это строение как "длинное, пресное и плоское". Оно не похоже на родовой особняк знатного аристократа. Тем не менее оно было старинным и удобным.
История этого дома начинается в XVII веке. Уильям Уизер приобрел в 1649 году строение, состоявшее из "отличнейшего вестибюля, гостиной, покрытой стенными панелями, кухни, кладовой" и "двух погребов". Здание было выстроено вокруг внутреннего двора, а один из боковых покоев был некогда залом суда, "где почти на протяжении четырех веков, что Уизеры царили в Мэнидауне, сам господин…" вершил суд, улаживая недоразумения между жильцами. Древесину, поставлявшуюся из мэнидаунского поместья, некогда использовали для строительства крыши нефа Винчестерского собора. Еще одним реликтом старины был колодец с остроумным "приспособлением для подъема воды", которое подавало ее на уровень второго этажа, питая здешний водопровод.
Но это не был совсем уж старомодный особняк. В 1790-е годы Лавлейс Бигг-Уизер, отец сестер Бигг, добавил новую столовую "с большою гостиною над нею". Лавлейс Бигг-Уизер был щедрым деревенским помещиком, мировым судьей, основателем нескольких благотворительных обществ. Будучи человеком деловым, он едва ли часто раскрывал "гигантские и довольно глупые тома ин-кварто", которые Джейн заметила в малой гостиной, где он обычно завтракал. Он был вдовцом, пережившим два брака, и у него имелась большая и хаотическая вереница отпрысков: некоторые носили фамилию первой жены, некоторые — фамилию второй. Среди этих отпрысков были Кэтрин и Алетея. Скорее всего, Джейн с Кассандрой с нетерпением ждали случая встретиться с подругами — а также со всей той атмосферой "комфорта, кофе, криббиджа
[53] и крайней откровенности", которая всегда была свойственно этому дому.
Сестры Остин приехали 25 ноября. Той зимой в Мэнидаун-парке также проживал Гаррис Бигг-Уизер, довольно молчаливый брат Кэтрин и Алетеи. Семейство Уизер смело обыгрывало свою довольно неудачную фамилию
[54]. Их фамильный девиз служил мрачноватым напоминанием о смерти: "Вырастая, увядаю". Гаррис "наружности был самой обыкновенной", зато отличался высоким ростом. Пусть его лицо не отвечало тогдашним представлениям о мужской красоте, нечто привлекательное в нем явно было.
Джейн с Кассандрой неделю радовались жизни в Мэнидауне, когда вечером второго декабря, в четверг, этот тихий молодой человек открыл рот и произнес нечто довольно неожиданное.
Он предложил Джейн выйти за него замуж.
Она ответила "да". Наверняка это был очень приятный вечер. Подруги должны были стать сестрами, а Джейн — хозяйкой Мэнидаун-парка. Все надеялись, что их жизнь изменится к лучшему.
