В Швеции эволюция неравенства с 1910-е по 1940-е годы шла по несколько иному пути (рис. 5.11). Но, как и в случае многих развитых стран того времени, внешние потрясения в виде двух мировых войн и Великой депрессии послужили критическим катализатором перераспределительной фискальной реформы и толчком для развития социального государства
[212].
Общественное недовольство способствовало формированию первого коалиционного социал-демократического правительства страны, которое принялось предпринимать пробные шаги в более прогрессивном направлении в угрожающей тени российской революции, развернувшейся неподалеку от границ Швеции. После окончания войны заморские рынки рухнули, и промышленное перепроизводство привело к финансовому кризису и безработице. На рис. 5.11 показано, что богатые пострадали непропорционально больше, тем более что пропорция наследственного богатства к национальному доходу временно резко снизилась. В эти годы впервые появляются значительные прогрессивные налоги несмотря на то, что налоговые ставки для получателей самых больших заработков оставались очень низкими (рис. 5.12). Все это показывает, что траектория движения Швеции к одной из самых эгалитарных систем распределения доходов в мире совершенно точно началась в условиях Первой мировой войны и связанных с нею изменений
[213].
Еще сильнее эффекты войны проявились, когда на полную мощь заработала нацистская военная машина. Как выразился один ведущий социал-демократ в 1940 году, Швеция вскоре оказалась «перед дулом заряженной пушки». Давление на страну оказывали как Германия, так и союзники. В какой-то момент Германия угрожала бомбардировками шведских городов, если ей не будет предоставлено право транзита через территорию Швеции. Позже Германия разработала план вторжения в случае высадки союзников в Швеции. Швеция ответила на опасную ситуацию, значительно увеличив свои вооруженные силы. За время войны военные расходы увеличились в восемь раз. Если фискальная реакция на Великую депрессию была умеренной, то налоговая реформа 1939 года значительно подняла высшие налоговые ставки и ввела временный налог на оборону, сильно прогрессивный только для получателей самых высоких заработков; в 1940-м и 1942-м были введены дополнительные поправки. Кроме того, законодательно установленная налоговая ставка для корпораций поднялась до 40 %. Официальным оправданием таких мер было укрепление вооруженных сил. Эти реформы, проведенные из-за угрозы войны и разительно отличавшиеся от неопределенной политики 1920-х и 1930-х, прошли без особых дебатов или споров и были приняты почти единогласно
[214].
Рис. 5.11. Доля дохода верхнего 1 % в Швеции, 1903–1975 (в процентах)
Рис. 5.12. Предельные ставки подоходного налога в Швеции, 1862–2013 (в процентах)
И все же верхние доли доходов до налогообложения в еще большей степени, чем в Швейцарии, оставались нечувствительными к давлениям военного времени, независимо от того, брать ли для анализа верхний 1 % или еще более элитные слои внутри него. Предварительное снижение в 1930-х, похоже, было обусловлено в первую очередь Великой депрессией, что согласуется с сопутствующим изменением долей богатства. Во Вторую же мировую войну не наблюдалось дальнейшего снижения высших долей дохода или ускорения падения высших долей богатства. Тем не менее более ранние исследования обнаружили, что в конце 1930-х и в 1940-х произошло основательное выравнивание среди групп дохода. В частности, наиболее сильное выравнивание во время войны произошло как в заработных платах между различными отраслями промышленности, так и в заработных платах в городах и в сельских районах – с 1940 по 1945 год разница между ними уменьшилась, что привело к уменьшению неравенства среди рабочих. Данные о высших долях доходов не подтверждают такой компрессии
[215].
