— Не в один миг, естественно… Это что-то вроде той истории с пластырем: ты можешь отдирать его долго и болезненно, а может разом, испытав моментальный удар. Почти все люди выбирают первый вариант, и это не самый худший выбор. — пожав плечами, я отвернулась к окну, чтобы избавиться от взгляда Шакалова. Но он продолжал смущать меня разглядыванием, вызывая жар в теле. Как можно спокойнее, я стянула шапку, и шарф, распахивая чертову жилетку.
— Легко из хорошего превратиться в плохого. Достаточно лишь почувствовать власть и беззаконие. А наоборот?.. Что должно произойти, чтобы человек добровольно вернулся на правильный путь, так скажем? — философски протянул Кирилл, но я лишь снова пожала плечами, лишь из нежелания больше говорить с ним на эту тему. Мне определенно не нравилась двусмысленность нашего разговора и то, как я реагировала на происходящее.
— Возможно трагедия, какая-то сильная боль, банкротство или… любовь! — ответила Лиза, а затем ахнула и выкрикнула: — Да, точно! Любовь! Она заставляет людей меняться в лучшую сторону; делает их нежными, осторожными; вселяет надежду, веру в себя и оптимизм…
Девушка говорила об этом с такой уверенность и одухотворенностью, что я не могла не повернуться к ней и… это стало роковой ошибкой. Зацепившись взглядом за Шакалова, я снов попала в ловушку. Он словно какой-то неведомой людям силой удерживал мое внимание, запрещая даже моргать. Его черные глаза впились взглядом в мои, словно залезая своими клешнями прямо в душу и выворачивая ее наизнанку.
Я нервно сглотнула, теряя остатки самообладания, а он медленно и бархатно отчеканил, почти что по слогам:
— Так вот, следуя твоей теории, про людей, которые меняются до неузнаваемости… Стоит ли думать, что нужно судить человека по его новому обличию, или прошлое все равно на всегда падает на его лицо тенью?
Мне кажется, даже Лиза тогда поняла, что дело тут не чисто и прикусив язык, замолчала, отвернувшись к окну. Кирилл становился слишком настойчивым, а я больше не скрывала того, что в тупике. Меня поймали и прижали. Нужно было что-то ответить, но язык будто прирос к небу.
Я не могла сказать: «Да, стоит», ведь это дало бы Шакалову шанс и надежду, которую я просто не могла обещать! Но и ответ: «Нет» был бы ложью. Ведь каждый в этом мире заслуживает второго шанса. Его нет лишь у мертвых.
— Кирилл, ты ведь понимаешь… — облизнув губы, я почувствовала, как кожа треснула. Маленькая капелька кровь смочила губы, но легче не стало. Мужчина все смотрел и смотрел, сердце билось все быстрее… А я не могла ничего ему сказать. Просто не была готова!
— Господин, мы приехали, — внезапно подал голос водитель. — Могу я предложить вам выйти?
Как оказалось, авто было припарковано у центрального входа уже давно. Каким-то чудом мы просто этого не заметили! Но Кирилл не подал и виду, натянув привычную маску, выскользнул из машины, подав нас Лизой руку.
— Добро пожаловать в твой новый дом. — осторожно протянул Шакалов, размашисто и неопределенно указывая рукой по кругу. — Это только твое и наших детей.
Дом… Господи, грех называть пятиэтажный особняк домом. Дворец, ей богу! Колонны, декоративная позолота, тончайшая лепнина и закругленные рамы окон — рококо в полном своем обличии. Сейчас на золотистых ветках лежал густой снег, туи покрылись ледяной коркой, как и фонтаны, маленький ручей и мост через него.
Там, в прошлой жизни, я и мечтать не могла, что когда-то побываю в подобном месте. Даже подумать не могла, что подобные дома строят для проживания, а не в качестве музея!
— Ты купил замок принцессы… — открыв рот от удивления, прошептала я. — Черт, это просто… Просто…
— Нет, не принцессы. Скорее герцога. — он подал мне локоть, наверняка чтобы я не умудрилась споткнуться на вычищенных ступеньках. Голова шла кругом от увиденного, так что я, не задумываясь, приняла помощь. — Но, при желании, можешь давать тут балы и называть себя принцессой.
— Страшно представить, в какое состояние тебе это обошлось… — шагая по скульптурным ступенькам с позолоченным орнаментом, я вдруг поняла, что это не штамповка! Ручная, черт побери, работа.
— Ты вед мечтала жить в большом замке в стиле рококо, помнишь? — усмехнулся Шакалов. Я замерла в изумлении, а он растолковал все неправильно: — Бойся своих желаний, Черничка.
А я ведь и вправду говорила ему что-то подобное… Однажды мы были на презентации нового района с новомодными коттеджами, каждый из которых стоит дороже, чем целый дом в центре столицы. Я лишь коротко обмолвилась, что такую ценность могут представлять лишь старые, повидавшие жизнь, строения, где можно коснуться истории. И если бы мне пришлось выбирать, я бы отдала предпочтение рококо. Ведь именно от этого стиля в архитектуре у меня захватывает дух и появляется щекотка в желудке.
— Кирилл… — мне хотелось сказать многое, но в этот раз он словно сам не хотел слушать. Положил свою руку мне на ладонь, таким образом призывая к тишине.
— Кристина, это домоправительница, госпожа Красновская, и ее муж, а также дворецкий, господин Красновский. — Шакалов указал мне на пожилую пару, улыбки которых моментально обезоруживали. Седовласая полная дама и массивным, немного сутулый старик, смотрела на нас с таким облегчением, словно ждали кого-то ужасного. — Они очень давно приглядывают за домом. Профессионалы своего дела.
— Очень рады, что этот дом снова будет жить! — первой подала голос женщина.
— Мало кто в наше время умеет ценить историю. — кивнул старик. — Спасибо вам за это!
Мне понравился дом. В нем я ощущала уют, комфорт и покой. Зал, спальня, спортзал, ванная комната… Даже не удалось осмотреть все! Тамара Геннадьевна, домоправительница, показала мне лишь первый и второй этаж, а я уже утомилась. И пусть адреналина бы хватило обойти весь дом десять раз и изучить каждую деталь, я решила пожалеть детей и временно отложить осмотр.
— Скажите, а где господин Шакалов? — спросила я женщину, припоминая, что Кирилл умудрился сбежать еще в самом начале экскурсии.
— В кабинете на третьем этаже. — воодушевленно прошептала та. — С радостью вас проведу!
Широкая деревянная дверь была украшена тонкой позолотой. Нет, она не выглядела броской или лишней. Наоборот… Так и хотелось коснуться дерева, провести пальцами по выпуклостям и ощутить запах дуба. Моя рука скользнула к витиеватой ручке и та прогнулась, слегка открывая дверь. Я было отпрыгнула от нее, но было уже поздно. Меня заметили.
— Входи, — буднично позвал Кирилл, будто только и ждал, когда я постучу в дверь. Неужели мой приход был таким очевидным?..
Набравшись смелости, я толкнула дверь и утонула в темно-каштановых тонах, заблудилась в роскоши, смешанной с современными стилями и техникой.
Кирилл сидел за столом. В его руках была какая-то черная папка. Он крутил ее в руках, пытаясь скрыть нервозность, но выходило плохо. Он то и дело отводил от меня взгляд, пока наконец не кивнул на шикарное бархатное кресло с высокой спинкой.
