— Спасибо тебе, милая, что спасла меня, — прошептал он хрипло, чувствами переполнившись.
— Это ты, Дамир, первым спас меня; закрыл меня собой. Я бы в тот момент сильнее гораздо пострадала, — прошептала она смущенно и покраснела.
Тут маг еще кое-что вспомнил.
— А злодей то что?
— Ушел, — Руслана напряженная сделалась и отстраненная будто.
— А остальные?
— Мертвы, — тут её лицо ожесточилось.
— А как же вы меня из леса вынесли то?
— Что, думаешь крупный такой? — подмигнула она — Так и вынесли, на рученьках, с Миланой и Кариной. Ну, Большак помог немного. В Прокуратуре, конечно, переполох сделался, когда мы заявились с тобой и рассказами о произошедшем. Нас запереть хотели даже, чтобы выяснить, что да как, но директор от Верховной письмо получил и пока успокоился.
— И что же Верховная написала? Что лучшую ведающую сюда направила? И не сразу правду сказала, поскольку прокурорских подозревали вы?
— Нуда…
— И больше ничего? Или ты, может, хочешь что добавить?
Руслана посмотрела на него грустно и внимательно, будто действительно хотела что сказать, а потом решительно головой покачала.
— Нечего добавлять. Сам же догадался, как все было.
— Но ты мне скажи, почему вообще ведающие об этом задумались?
Опять девушка будто объяснить что хотела, но вот тень по лицу пробежала, что волна, и глаза снова стали честным-честным и прозрачным, будто речка горная в яркий день.
— Верховная нарушение структур сильное заметила, вот и направила.
Ох, понятно же, что умалчивает о многом, скрытница какая! И о себе ни слова не хочет сказать, кто и откуда. Что ведающая, да из светлого королевства он и так разумеет — других в доме у Верховной не водилось; но родилась где? Что за семья? Годков сколько? Что за подружки странные, на ведающих непохожие, с ней?
Но ничего, все он со временем узнает. Обо всем выяснит. Не спрячется она теперь.
Зачем не спрячется, он и сам не понимал, но решил ведь — так чего теперь раздумывать?
Голова кружилась слегка и тело как свинцом налилось. Эх, не окреп он еще.
— Ты поспи. Тебе восстанавливаться надо, — сказала девица и отвар поднесла какой-то. Он посмотрел с сомнением, но потом понял, что от нее и яду примет. Выпил всё. И тут же почуял, что веки тяжелеют.
— Руслана… Обещай что тоже отдохнешь. Невыносимо видеть истощенной тебя…
— Обещаю. Как закончится всё — отдохну.
Только маг последней фразы не слышал. А на следующее утро, проснувшись, хоть Русланы рядом не увидел, не обеспокоился.
Лишь спустя несколько часов, когда узнал от пришедшего директора, что Руслана так в прокуратуру и не пришла, осознал, что девица не просто так таилась, да отвар крепкий наливал.
И осознание того, что она вот прямо сейчас может какой опасности подвергаться, всю разумность у него уничтожило.
Глава 9
Наняв на рассвете на постоялом дворе лошадей, дальше уже мы не задерживались.
Поскакали в сторону моря, по основному тракту, как я указала. По граням я не разрешила — пусть это и было быстрее, но силы бы Милана с Кариной потеряли, а они могут понадобиться.
И портал открыть возможности никакой не было — кропотливая то работа, длительная, такие перемещения в пространстве творить. Две точные точки нужны для него, да знаки особые — куда захочется не удасться попасть, даже самым сильным, даже правителям. А на заклинания да схемы всяческие, да на артефакты — чтобы куда надо привели — и не было времени. Совсем.
Злодеюка то к самому главному приступить планировал.
Скакала и морщилась сама — наездник из меня был аховый; никогда этим не интересовалась толком. Мне на метле проще было, но метла то подконтрольный транспорт, абы кому не выдавалась, а ежели мы в прокуратуре начали бы объяснять, что собрались в дальнюю путь — дорогу, то там бы и остались.
Кто отпустил бы?
И так непросто было выбираться незамеченными. Это хорошо, что Дамир спал — а то он как ни обернешься, все рядом со мной оказывался последнее время.
Неужто, судьба такая?
Я вздохнула лишь. Судьба али нет — потом разбираться буду. Не по времени сейчас, да не по настроению. Силы я до конца не восстановила, пусть и выпила все возможные порошки да алхимические растворы, и поспала чуть — но за последние двое суток столько всего произошло, что как в сухую землю все утекало, не задерживалось.
А ежели не вернусь…
Головой мотнула.
Ох, ошиблись мы с Верховной, ой ошиблись! Не так то прост Проклятущий оказался; не просто так ему всякие пакости планировались. Может и стоило с самого начала у правителей какую помощь попросить… Вот только не уверены мы были ни в чем. А самое главное — ну не было ни у кого, кроме меня, возможностей справиться. Не потому, что сильная самая или умная, а потому, что единственная Проклятому противоположность.
И уж если он решил свой дар использовать, чтобы Врата открыть да Светлый мир уничтожить, встав во главе Хаоса, так только я и смогу, что воспрепятствовать.
А то не будет у нас Королевства Светлого.
Границу то Темной империи мы закрыть успеем, знаем как, но ненадолго это. Падет вслед за светлыми и Темный мир. Потому как не могут они друг без друга. Пусть и думают обыватели — да и не только обыватели — что враждуем и не любим друг друга; пусть и полагают, что с осторожностью друг к другу надо, дабы не полыхнуло, но все, кто равновесие держит, знают — так и задумано. Да не ради веселья, а чтобы было на кого ругаться, да пар спускать. Чтобы особенности и таланты углублять, без распыления — никакая сила суеты не любит. Чтобы было о чем сплетничать, да дивиться. Развитие то для мира целого — в противоположностях этих. А так то и пары у нас есть смешанные, у кого любовь все предрассудки убрала; и отношения торговые, обмены знаниями, да помощью — те же ведающие в Темной столице ох как работали. Но они в силу ведения и так больше всех понимали, хоть и молчали об этом.
И Верховная обо всем знала; с дедом моим, Главным темным алхимиком, на ножах с виду была, а сама на чай приходила, как устанет. Придет, опустится в кресло и давай разговоры вести — всю ночь могут проболтать.
И правители Светлый и Темный знали, еще в молодости тайно клятвами обменявшиеся, породнившиеся, как и было заведено испокон веков.
А уж про меня и говорить нечего, так уж вышло. Светлая ведающая, рожденная в самой сильной темной семье. С детства я то с одними жила, то у других училась; и правды мы никому не открывали, чтобы не волновались лишний раз окружающие. Да недоброе, лишнее не замысливали — а то мало ли, кому мои таланты понадобиться могли. Ведь не просто ведающая я была.
