Ночью мы с Верховным Магом разработали план. Пресветлая его знает, насколько он был осуществим, но вылететь с отбора мне было никак нельзя, потому придется постараться. Что же придумать? Сложные горячие блюда мне не дадутся; в сторону сладостей можно и не смотреть. Суп я варила, просто кидая в горячую воду все, что попадало под руку. Салат? Оценят ли порезанные криво и косо овощи?
Я подошла к кладовым, откуда невесты уже вынесли все необходимые им продукты и задумчиво замерла. Мука, яйца, молоко…
Хлеб.
Тесто у меня получалось что надо — умела я работать руками — да и засунуть его потом в форму, а в этой форме — в печь — тоже большой сложности не представляло. И хлеб у меня был хороший: высокий, пышный, сытный и с хрустящей корочкой. Пусть и простоват для благородных, но я то точно знала, что нет ничего вкуснее свежего ломтя, когда ты голоден.
Я собрала все необходимые ингредиенты в большой деревянной миске и принялась размешивать, постепенно добавляя муку и заменяя деревянный венчик руками, как учила меня тетушка Кло. Воспоминания о её пекарне, где я провела полгода, были одним из самых счастливых в моей юности. Запах свежей сдобы, добрый голос, тепло и чистота, что всегда царили в её маленьком домике…
И это закончилось. Как и всё остальное.
Я постаралась отбросить грустные мысли. Тесто нельзя вымешивать со злыми или печальными мыслями — не выйдет. Было в этом что — то от магии, но не той, что мы владели, а от истинной магии, от которой зародились миры. Я сначала медленно, а потом все быстрее давила, тянула и переворачивала, аккуратно уложила получившуюся массу в чугунную форму и поставила с помощью ухвата в разогретую печь, под неусыпным, но одобрительным взглядом Главного Повара.
Вскоре по кухне поплыл аромат свежеиспеченной булки, перебивая даже мясные и рыбные бульоны.
— Вил!
— Тран!
— Я рад что ты покинул свою благопристойную клетку, по ошибке названную отб…
— Тшшш
Друг принца кивнул. Они оба были — как и их сопровождающие — в неприметной одежде и скрытыми артефактами иллюзий лицами. Ни к чему добрым жителям города сплетничать, как развлекаются благородные.
Впрочем, в этом заведении были не только добрые жители. А потому уж точно не стоило афишировать свое происхождение.
Кабак «Веселый гном» был популярен среди самых разных слоев населения. Причин тому было несколько. Добротная кухня, в которой главенствовала жена того самого веселого гнома, Дайна, который осел здесь еще лет двадцать назад. Безопасность, обеспеченная не столько магией, сколько пудовыми кулаками Дайна и его сыновей. Симпатичные певички, умудрявшиеся удержаться в своих песенках и манерах на грани между приличием и развратом. Да гномий самогон, который подавали здесь в огромных стеклянных кружках с ручками.
К компании молодых людей тут же присоединились две улыбчивые девицы. Одна нацелилась на принца, но тот только покачал головой. Отказался и от самогона — веселиться совершенно не хотелось. Тран удивленно поднял брови:
— Проблемы? Ты выглядишь напряженным.
— Никаких. Но я предпочел бы оказаться подальше от столицы.
— Неужели среди всех твоих…хм, дам, нет той, что тебе понравилась?
Наследник ничего не ответил.
— Значит есть? — Тран довольно улыбнулся — Вил, я знаю тебя половину жизни — и ты впервые отказываешься от развлечений.
— Послушай, можешь кое-что для меня сделать? — принц прервал его и устало потер виски — Я привязан к дому и обязательно должен участвовать во всех мероприятиях, да и работы очень МНОГО…А мне надо попытаться найти одного человека…Пусть я и сошел с ума, но… В общем, я не хотел бы посвящать в это дело стражей или ищеек. Это слишком… личное.
— Личное? Что ж, я и мои помощники к твоим услугам. Объяснишь, в чем суть?
— Что ты знаешь о местных егерях?
Глава 16
— Рукодельница ты моя! Искусница! Рученьки гладенькие, пальчики ловкие, стежочки рооооовненькие!
Я подавила в себе желание заткнуть уши и переглянулась с сидящими рядом претендентками. Сарья, которая, несмотря на все её опасения, никуда с отбора после предыдущего испытания не уехала, — «не отравились, значит» подытожила, мрачновато, девица — закатила глаза. Я позволила себе ехидную улыбку. Кайлу Зарески, одну из самых родовитых девиц, никто особенно не любил. Причин тому было немало — и её собственная заносчивость, и уверенность в том, что все ей должны. И вот эта, не отстающая ни на шаг, нянюшка — камеристка, которая своими громогласными восторгами в адрес воспитанницы, и злым шипением — в сторону остальных — постоянно отравляла нам ужины и прогулки. А теперь еще и на конкурс пробралась.
— А ведь если престарелая квохтунья прошла отбор у целителей и осталась при Кайле, значит она… — округлила глаза Сарья.
Я закусила губу, чтобы не расхохотаться.
Сидевшая рядом с нами Тамила Арсаль ойкнула и немного покраснела.
Мы все снова переглянулись и уставились на пяльцы.
Я вздохнула. То, что у меня выходило, было сложно назвать изящной вышивкой. Да и откуда ей взяться, если я брала в руки иголку исключительно ради штопки уже неприличных дыр, которыми раньше постоянно козыряла моя одежда? И магию то не используешь — пусть Самелиус и сделал бы вид, что не заметил, но не знала я магии, которая позволила бы превратить эти странноватые закорючки в цветочный луг. Разве что, иллюзию накладывать… А может, назвать эту картину «Изломанные горы»?
Я с тоской покосилась на соседок.
У тех с рукоделием, определенно, дела обстояли получше. Да что там получше — просто великолепно! Тамила уже заканчивала портрет принца, а Сарья весьма аккуратно выстегивала двух разноцветных птичек.
Когда нам сегодня за завтраком объявили о данном испытании, я даже удивилась. А где же трагедия? Землетрясения? Бешеные скачки? Бой с дикими животными?
Всего лишь вышить картинку на свой вкус?
Но, видимо, Главный Распорядитель исчерпал свою фантазию за предыдущие конкурсы и решил перед первым финальным испытанием слегка расслабить довольно взбудораженное девичье общество. Или же он таким образом интерпретировал фразу «творить красоту».
Я попыталась дословно вспомнить, как говорилось в завете — ну не на стежках же сосредотачиваться. «Заветами» одно время я увлекалась не на шутку; конечно, это было далеко не распространенное чтение, особенно среди детей, тем более, что экземпляров этой книги на все королевство было не больше трех, но и препятствий мне никто не чинил, посмеивались только.
«… и королевой должна стать добродетельная, молодая, одаренная и благородная девица с чистыми помыслами и умением творить добро и красоту; и будет она призвана Пресветлой, выдержит перерождение и предстанет перед окончательным Выбором».
