Я вздохнула и принялась собираться. По правде, от лежания уже все болело и хотелось размяться.
Графиня Нетоза ожидала у крыльца, что показалось весьма подозрительным. Меня, какую-то мелкую баронеску поджидала целая графиня! Как только она обернулась, я не поверила глазам: та смуглая, высокомерная красотка приветливо улыбнулась мне! И я поняла — теперь конкурсантки меня точно растерзают! Зато все быстро разложилось по полочкам: Терезия почему-то благоволит ко мне, возможно, потому что совсем не считает конкуренткой, Телайза шпионит за нею, а за ними приглядывает третья основная претендентка. Я а — между ними… О-хо-хо!
— Как вы себя чувствуете? — графиня миленько улыбнулась, даже бровки домиком приподняла. Да, актриска знатная. Но и мне надоело, что все считают меня глупой.
— Чудесно. И все благодаря вам, миледи, и вашему чудесному средству! Нет слов, как я тронута вашей искренней заботой, добротой и великодушием. Если бы не вы, я бы даже не знаю, что бы делала! — начала заливать пафосно, с придыханием и блаженной улыбкой. — Я обязательно всем-всем расскажу, какая вы необычайно добрая и благодетельная!
Не знаю, откуда таких словей набралась, но видать достали меня, если они сами находились.
— Что вы! Не стоит! Скромность мне тоже не чужда! — поменялась в лице она.
— Нет! Я чувствую себя просто обязанной поведать о вашей неисчерпаемой доброте!
— Может, хватит? — не выдержала графиня. — Лучше пойдемте, леди Кризель, прогуляемся по чудесному парку.
— А моя ножка? — я склонила голову.
— Да бросьте, неужели кружились в танце и от восторга поскользнулись?
— Не поверите, но истинно так.
Мы посмотрели друг на друга.
— На нас смотрят.
— Мне не привыкать, — пробурчала я и пошла к ступенькам, не забывая прихрамывать.
В молчании, покручивая ручки зонтиков, свернули в лабиринт.
— Бросьте хромать!
— Вообще-то я вчера оступилась, — уже серьезно возразила я.
— Да? А мне казалось, что хромать должен виконт, а не вы.
— Он сильный, достаточно выносливый мужчина. Думаю, такие мелочи не скажутся на его здоровье.
Графиня окинула меня внимательным взглядом, намекая, что не такая уж я и мелкая.
— Вы волнуетесь о его здоровье? — теперь я перешла в наступление.
— Только в силу того, что мы поддерживаем дружеские отношения. Мы оба подданные ликонского императора, а на чужбине приятно услышать родной язык. Конечно, здесь многие говорят на нем, но ведь он…
— Земляк? — осторожно перебила я. — Понимаю. И могу заверить, что вашему знакомому не предполагаю оказывать каких-то ни было знаков внимания. Если это все, о чем вы хотели побеседовать, то намек мне понятен.
— Нет! — теперь уже искренне возразила собеседница. — Я не против вашего общения, если между вами, возможно, возникнет некоторая симпатия… — она осторожно подбирала слова, но чувствовалась, что злится.
— Что вы от меня хотите? — я не стала ходить вокруг.
— Ничего, — собеседница пожала плечиком.
«Надо же, да она на встречу со мной надела скромное платьице! — отметила я. — Ха!
— Мне просто было интересно ближе узнать вас. Ведь о вас столько всего говорят…
Если она думала заинтересовать меня — ошиблась.
— Мне не интересно, что говорят обо мне.
— Неужели? Сплетники могут изрядно испортить репутацию!
— Пусть, — коротко отрезала я, чем поставила собеседницу в тупик.
— Неужели вы не помышляете, что можете быть той самой избранной?!
— Нет.
Как ни пыталась графиня пробить стену моего отчуждения, не смогла. Думаю, она осталась под впечатлением от нашей беседы. Сославшись на боль в ноге, я откланялась и убежала. Но интуиция подсказывала, что скоро ко мне нагрянет сестрица.
«Как придет — так уйдет. Свельда скажет, что я в саду. Пусть поищет!» — от того, что задумала мелкую, безобидную пакость, на душе полегчало.
Глава 7
Мое утреннее спокойствие подозрительно смахивало на затишье перед бурей. То и дело в голову лезли глупости, а неуверенность истерично похихикавала и обещала еще один день позора.
«Хоть бы снова плясать какие-нибудь минуэты-шминуэты не заставили!» — вздыхала я, допуская любой поворот по закону подлости.
Надела скромненькое платье. Корсет на всякий случай затянули не так сильно. И когда раздался звон колокольчика, спустилась в трапезную.
Соседки щебетали:
— Ой! Что же нас ждет? Так волнуюсь!
— И я! И я!
— А говорят: Его Высочество знает пять или шесть языков…
— Думаешь, нас будут испытывать на языкознания?
— Почему нет.
— А еще он увлекается морским делом, плаванием, скачками, охотой, игрой в прасс, — громко отчеканила Терезия, перекрывая гул. — Что угодно может быть испытанием. — И ткнула пальцем в направлении, куда следует бежать. — Библиотека наверху!
«Вот так остроумно нам место указали и направление, куда идти», — хмыкнула про себя, прекрасно понимая подоплеку происходящего. Видимо и другие, знали, что у принца с графиней особые отношения, и она знает больше, чем кто-либо из них, поэтому некоторые девушки вскочили с мест и бросились именно туда — в библиотеку, увеличивать свои шансы на победу.
У меня открылся рот. Вот это прыть! Вот это желание получить власть и славу! И, пораженная выдержкой Терезии, повернулась к ней.
Она, прищурив глаза, оглядывала оставшихся девушек за столом.
— Ну, что же вы? Не стоит упускать судьбу!
На этот раз не выдержала Ариза и еще одна претендентка. С противным скрипом они отодвинули стулья и убежали следом.
Когда взгляд Терезии дошел до меня, остановился — и она неожиданно улыбнулась.
«Вот стервозина! — восхитилась я. — Хоть сейчас в королевы!»
Хозяйка дома, спустившаяся в зал чуть позже, в удивлении обвела взглядом полупустой стол.
— Они, миледи, настолько взволнованны, что аппетит пропал, — ехидно улыбаясь, пояснила моя сестрица.
Мне показалось, что в рядах графинь царит редкостное единодушие, и они наслаждаются, издеваясь над наивными дурочками, которые верят, что предстоит честный выбор, и у них есть шанс. Правда и деревенские простушки оказались зубастыми рыбками, а не пугливыми мальками. В общем, состязания обещали быть волнительными, опасными и исполненными подлостей.
Я же, ненормальная по местным меркам, считала, что самое главное — здоровье и жизнь, и решила не рисковать.
«Если судьба быть избранной, хоть что делай, не минует. А если не судьба, то чего, выпучив глаза, носиться?» Именно с таким философским настроем завершила ужин и отправилась в тот самый ненавистный зал, где должны были собираться претендентки.
