Ну, позволила бы себя поцеловать, подарил бы ей пару букетов, несколько милых безделушек и забыл бы. Так нет же! Влепила увесистую пощечину, из-за которой опухла щека. Но отпор только раззадорил Редгора. Однако когда неловкая простушка выиграла конкурс, у него появились первые подозрения.
Вот он и решил для надежности встретиться, извиниться, поговорить — и составить мнение. А вместо этого нахалка вновь начала дерзить. Да еще как! А он решил отомстить, а она подлила масла в огонь… И в итоге получилось то, что получилось — грандиозный скандал.
— Итак, варианты мести! — оживился виконт и принялся мерить шагами кабинет. — Самый желанный — смыть позор кровью соблазненной девственницы, но с этой чревато остаться изувеченным, поэтому, ладно, слез тоже будет достаточно…
Если есть подозрения, что она избранная — с отбора не вышвырнут, и дело будет сложнее. Хм. А если же вышвырнут — ее нищая родня за вознаграждение лично подарит мне ее на шелковом покрывале. Потому что с такой славой не найдут другого купца! Ха-ха-ха!
Только на такой злорадной мысли Редгор смог успокоиться и позже заснуть. Ворочаясь в постели, он убеждал себя, что леди, которой не смогли нанять учителя танцев, не привили приличных манер — очень бедна, и заполучить он ее сможет хоть завтра. Дело лишь в цене вознаграждения. А ради сладкой мести виконт готов был расщедриться… Заснул с сардонической ухмылкой на губах, однако утро встретило его разочарованием.
Нахалку не выгнали, а это значило, что не все так просто, и ему предстоит вести очень тонкую игру.
Глава 10
Еще задолго до начала отбора по королевству ходили слухи о поиске истинной невесты для Его Высочества. Сам Олистер изначально считал конкурс хитростью, затеянной с целью рассорить влиятельные рода и позлить первого министра Жаккозу, мечтавшего породниться с королевской семьей. Поэтому мало обращал внимания на подготовительную суету, представляя конкурс борьбой за его внимание самых красивых, утонченных светских львиц Аверсии, неземных богинь в пене кружев…
Прозрение наступило, когда приехал на открытие бала невест и воочию увидел претенденток. От пережитого потрясения впечатлительный Олистер долго приходил в себя, скрываясь в охотничьем домике и заливая разочарование в дружеских попойках. Только этим и объяснялось редкое появление Его Высочества в обществе, а отнюдь не занятостью.
Почти седмицу потребовалось, что хоть как-то примириться с мыслью, что королева-мать на полном серьезе намерена женить его на одной из обедневших дурнушек с окраин королевства.
— Матушка, а вы уверены в своем маге? — он не терял надежды убедить ее обратиться к здравому смыслу и заключить династический брак с одной из принцесс соседних земель, однако королева и слышать ничего не желала. — Над нами же будут смеяться!
— Твоя гордость, сын мой, перетерпит во славу и величие королевства! Брецель предсказал, что твоя истинная суженная возвеличит нашу династию в веках. Увеличит территорию на севере и востоке! Поэтому пусть она будет хоть калекой безногой и рябой курицей — ты женишься на ней!
— Нас же на смех поднимут!
— Посмеются, а потом заткнутся. Великим королям прощают любые причуды, а неудачникам припоминают все! — отрезала королева Ремизель, и принц понял, что придется подчиниться.
Однако впереди ждало еще одно разочарование.
Перед началом первого конкурса он еще надеялся, что его близкий друг — Терезия согласится подыграть и станет избранной. С ней было весело, интересно и легко. С ней он мог быть собой — грубоватым, гадким, а не вежливым, выдержанным и обходительным. Прими графиня предложение — у них сложился бы отличный дружеский брак с полным взаимопониманием. Он ей власть, а она, как умная женщина, закрывала бы глаза на его шалости с другими фрейлинами… Однако она ответила, что пусть и фехтует не хуже его и иногда носит штаны, все же — женщина. А женщину, мастерски фехтующую, не следует испытывать на пределы ревности. Да вдобавок, отказав ему, согласилась на предложение королевы-матери помочь в отборе. И теперь, как клуша, ходила за ним и уговаривала приглядеться к участницам. А Олистер из вредности на все предложения отвечал «Нет!»
Он не мог пройти мимо хорошеньких девиц, а две графини — Нетоза и Моран были как раз не дурны. Однако матушка настоятельно советовала обратить внимание на других избранниц.
Превозмогая скуку и раздражение, он пытался разглядеть среди неказистых простушек ту самую избранную. Мать, тетка и Терезия твердили, что при виде ее, сердце подскажет правильный выбор. Однако молчало не только сердце, но и все остальные части тела. Если только леди Кризель запомнилась своей сумасбродностью. Остальные же самые обыкновенные девицы без особых талантов казались ему на одно лицо.
Однако стоило узнать, что виконт покушался на его претенденток, пусть и не нужных, проснулось соперническое чувство. Встав перед зеркалом, Его Высочество осмотрел свой правильный овал лица, повертел головой, пригладил светлые волосы… И принял решение: если претендентки и должны млеть, то только он него! И это его королевское право!
* * *
Ночью спала тревожно и, проснувшись ни свет, ни заря, начала собирать вещи. Тихо, осторожно, чтобы не разбудить Свельду. И уже почти все уложила, когда в дверь постучали.
«Ну, вот, на выход…» — а кто еще мог явиться в такую рань?
От стука Свельда подскочила на узеньком топчане и, обведя пустую комнату сонными глазами, ошарашено прошептала:
— Ограбили!
Наблюдать за ее бровками домиком, смешно поджатыми губами было бы весело, если бы не искреннее горе, отобразившее на лице служанки.
— Нет! Нет! Это я сама! — поспешила заверить, отворяя дверь.
Слуга миледи бодро отчеканил:
— Доброе утро, леди Кризель. Скоро состоится прогулка на лодках. Ваше присутствие обязательно.
Я застыла от удивления. Мне разрешили продолжить участие!?
Впопыхах начала доставать вещи обратно, но некоторые наряды успели помяться, и Свельда, окидывая измятые платья, хмурилась и подозрительно косилась.
— Если в следующий раз надумаете бежать, хотя бы предупредите. Вещи аккуратно сложу и едой запасусь, — пробубнила она и принялась за глажку.
За суетой служанка развеялась и начала болтать:
— Миледи, какой нежный цвет у этого наряда! Вы в нем как цветочек. А если наденете шляпку и теми цветами…
— Какими? — насторожилась. — Я же велела их выбросить!
Свельда обидчиво поджала губы и посмотрела на меня, как на злобную мегеру.
— Да, миледи…
Едва сдержалась, чтобы не отругать ее. Я тут пытаюсь избавиться от любого воспоминания о подлеце, а под боком заговор зреет! Ух!
«Так, тихо! На провокации не поддаваться. Виконтишку игнорировать — будто он пустое место!»
