Мы опустили головы к тарелкам.
— Леди Троз, решив прокрасться в чужую комнату и испортить подарок, поступила весьма неумно и неосмотрительно. Поэтому ее изгнание станет для вас уроком, — Верезия улыбнулась, как могут лишь прирожденные аристократки, отъявленные интриганки и просто стервы. — Поэтому отныне вас всего тринадцать.
Отчего-то у меня даже сомнения не возникло, кому Ариза хотела отомстить. Я поникла.
«Неужели, все труды напрасны?! Какая же я наивная клуша! Надо было спрятать в сундук, ключ — в лукошке Тото… Тотошка? А он как?!» — подняла встревоженные глаза на миледи, и она вальяжно добавила:
— В замке, у хороших хозяев всегда порядок и строгость, — это был ответ на мой немой вопрос.
Как только стало возможным покинуть трапезную, ринулась к себе. Не думая о приличиях, я бежала. Даже кого-то чуть не снесла, зато ворвавшись в комнату и увидев, что с Тотошкой все в порядке, коробка и подарки целы, с облегчением выдохнула. Свельды не было в комнате, и просто чудо, что все обошлось.
Поглаживая щенка, на радостях я не заметила, что неплотно притворила дверь. И когда в проходе появилась голова щеголеватого лакея, от неожиданности растерялась.
— Утро доброе, миледи, — чернявый мужчина поклонился и улыбнулся.
— Кто вы? Что вам надо? — как можно властнее и заносчивее спросила, но гостя подобный тон даже не смутил.
— Я Жут, слуга Его Сиятельства — виконта Брефета. Пришел по его посланию — преподнести вам небольшой дар.
Только хотела открыть рот и уверенно бросить, что мне ничего не надо, как мерзавец хитро открыл небольшую коробочку, и я увидела миленький ошейник.
— Окажите любезность, миледи, примите скромный дар для вашего любимого питомца.
Из упрямства бы возразила — что щенок совсем не любимец, но Тотошка как раз находился на руках, поэтому отпираться было бессмысленно.
Вздохнув, холодно бросила: «Хорошо» и задрала выше голову, как заправская зазнайка.
Этот Жут очень низко поклонился, ловко поставил футлярчик на стол и исчез из комнаты. Даже дверь прикрыл бесшумно, как не получалось у Свельды.
Убедившись, что обратно он не вернется — протянула руку и взяла коробочку, а когда открыла — поняла, что на половину лавки хватит! И что так уж и быть — улыбнусь виконту — друг еще чего подарит.
Разглядывая настоящее собачье колье, инкрустированное самоцветами, подумала, что у меня такого никогда не было, что теперь есть у Тото. Даже стало завидно. А от дурацкой мысли примерить ошейник на запястье расхохоталась.
«Какая же я дурочка!»
Отсмеявшись, положила щенка в корзину, футляр с драгоценностью в сундук, подхватила коробку с подарком и пошла в ненавистный до одури зеленый зал.
Как всегда здесь толпились важные люди. Как объяснила Телайза — знатные аристократы, которых пригласили наблюдать за отбором. Но занимались они чем угодно, только не наблюдением за честностью конкурса. Но мне было все равно. Прижимая коробку к груди, пробиралась к столу, на котором аккуратно были разложены подарки.
На нем лежали вышитые бисером мешочки, платочки, другие непонятные мне вещи. Когда же положила свою коробку, все взоры устремились к ней, потом на меня. Желая исчезнуть с глаз толпы, сделала шаг назад и натолкнулась на кого-то. Развернулась и почти не удивилась, увидев Брефета.
— Простите, — тихо произнесла и ринулась в другую сторону. Выбравшись из толпы, направилась в самый дальний угол зала к свободному диванчику. Но только села, рядом приземлился настоящий аристократ-хлыщ. Худой, с тонким длинным носом, прилизанными жидкими волосами, надушенный как девица, в камзоле, расшитом цветами.
— Только прекрасные руки прекрасной дамы могли сотворить подобную красоту. Правда, что в монастыре святой Виветии обучают изысканному шитью?
— Молитвы зубрить там обучают! — пробурчала я и вскочила, оставив ошеломленного ловеласа с открытым ртом. Огляделась в поисках хотя бы одного знакомого, доброжелательного лица, и увидела, как на меня, улыбаясь, смотрит виконт. Он учтиво поклонился, и я поспешила отвернуться первой. Еще не хватало, чтобы он отвернулся раньше!
Брефет так и не подошел, однако смотрел, будто съесть хотел. Было волнительно, и в тоже время переполняла гордость. Буду потом в старости вспоминать, как ухлестывал за мною мачо, дарил подарки, украшения — а я твердо стояла на своем и на все ухаживания отвечала отказом, потому что умная и вижу насквозь его лицемерную натуру!
— Кризель! — вырвал из мечтаний голос Терезии. Обернулась на зов и пошла навстречу, но по дороге приметила, как к виконту подплыла какая-то мымра в брюликах… Р-рр!
— Ты сегодня не в духе. Надеюсь, причина не в том, что Ариза успела что-то испортить?
— Нет. Надоело, что меня считают легкой добычей, наивной простушкой.
— Кто? Брефет?
— Причем тут он? Какой-то тощий хлыщ, с сальными волосами и женскими повадками.
— А тебе, значит, нравятся с мужскими повадками? — не отставала графиня, будто допрос устраивала.
— Мне нравится уважение! — возмутилась я и гневно замахала веером.
— Остынь. Лучше скажи, чего это виконт с тебя глаз не сводит?
— Понятия не имею. Если интересно — спроси у него. Но предполагаю, что улыбается от ненависти. Простить не может, что сломала об него веер и лягнула.
— А если Олистера лягнешь — поможет? — съехидничала она.
— Сейчас научишь плохому!
— Та коробка твоя? — кивнула Терезия.
— Моя.
— Принц не мальчик и не юная дева, чтобы умиляться красочной ерундой. На твое счастье — этот конкурс ничего не решает. Сможешь убедиться, что сделала глупость, не послушав меня, — давила графиня.
— Пусть глупость, но я хотела сделать именно это, а не дурацкие, никому не нужные вещицы! — упираясь, пыталась не повышать голос и не показывать, что ее слова сильно задевают.
— Пойдем, — потянула Терезия. — Сейчас начнут оценивать.
Я бы лучше встала поодаль и как-нибудь пережила бы эти минуты, чем стоять под ее пристальным взглядом, оценивающим каждый мой жест.
— Смотри: какой красивый шатлен! — не унимаясь, язвила она. — А какой роскошный вышитый пояс! У тебя же радость для мальчишки!
— По мне, весьма редкая и оригинальная вещица, — раздалось за спиной. Этот голос, низкий, чуть раскатистый заставил меня вздрогнуть. — Получи я такой подарок, без сомнения открыл бы его первым, ожидая увидеть внутри нечто необычное и незабываемое, как и его дарительница.
Я обернулась и посмотрела на серьезного виконта. Старалась держать лицо, но готова поклясться, он видел, что я сильно расстроена.
— Если его не примут, так и быть, подарю вам, виконт, — отчеканила. А что еще могла ответить? Спасибо? Я с радостью, в благодарность за дары сделаю вам такой же? Щас. Я же грубиянка, вот пусть слушает. Отвернулась, и как раз из парадных дверей появилась королева-мать, принц, распорядитель и свита. Заиграли фанфары, и мы — подданные присели в реверансах и склонились в поклонах.
