Нет, это обрадовало, но я-то знаю, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
«Интересно: с чего он такой щедрый?!»
Вжившись в амплуа простушки-нахалки, без царя в голове, решила испытать терпение Редгора и прошептала в ответ:
— Хочу две!
Я по здешним меркам высокая девица, к Брефету стояла близко, но чуткое ухо Терезии уловило фразу.
— Чего две? — обернулась она и недобро покосилась на виконта.
— Да думаю, на что ей одна? Вот две — другое дело! — быстро придумала отговорку.
— Тебе наглости за двоих досталось! Даже Телайза не такая корыстная.
— Я не корыстная, а рачительная, — ответила ей.
— Двор и рачительность — вещи не совместимые.
— И куда нам — баронесскам на этом празднике жизни? К красивым или умным?
— К наглым и дерзким!
Пока пререкались, Олистер встал. Выпятил широкую грудь в темно-голубом камзоле, расшитом золотом, тряхнул золотыми кудрями и в небрежно-выверенной позе начал речь. Конкурсантки взирали на него, как кролики на змею, с трепетом и благоговением.
— Я выбрал своего победителя. Прошу прощения у искуснейших мастериц, но мне простительно не разбираться в тонкостях женского мастерства. Ее Величество наградило самую достойную умелицу, а я приметил самый причудливый дар. Он поднял мне настроение, заставил улыбнуться — а это дорогого стоит, — в гробовой тишине конкурсантки внимали каждому его слову. Но, как только почувствовали, кого принц нахваливает — приуныли, и только любопытство и боязнь оскорбить уходом венценосных особ не позволяли им демонстративно развернуться и уйти. — Я выбираю работу леди Кризель!
В мою сторону повернулись десятки людей. Пришлось изобразить радость.
— А поскольку заколок и шпилек не ношу, приглашаю баронессу Лавиру сопроводить меня в столицу.
О, что тут началось! Толпа мгновенно пришла к выводу, что я — тайная фаворитка. Кислые мины сменились на приветливые улыбки, и ко мне потянулись гости, дабы выразить восхищение дерзкой оригинальностью. В окружении незнакомых людей я растерялась, но как некстати подоспевшая Телайза взяла все в свои руки.
— Благодарю, маркиз Офнен! Благодарю, Шаршела…! — твердила сестрица. — Моя родственница смущена, потому так молчалива, но это ведь дело привычки…
Я старалась вести себя подобающе, поэтому молчала, кивала головой и через силу растягивала губы.
Почти никто из подходивших не был мне знаком. Но удалявшегося Брефета узнала даже со спины. Перед тем, как выйти из зала, он обернулся и, увидев, что смотрю на него, послал воздушный поцелуй.
Потребовалось не меньше получаса, чтобы отбиться от «доброжелателей». Я устала, переволновалась и о завтрашней поездке думала с ужасом. Зато Телайза, провожавшая меня до покоев, окинув подозрительным взглядом, шепнула:
— Не знала бы, что была в монастыре, заподозрила бы в колдовстве. И принца поймала, и виконта заполучила.
Изобразила недоумение, но сестрица хмыкнула:
— Врать научись! Как щенка получила — рот не закрываешь от радости!
— Откуда ты знаешь?
— Все знают.
— А ты поулыбайся, может, тоже получишь.
— Не люблю собак!
— Это потому что у тебя нет. Пойдем, покажу. Тото такой милашка!
— Зато ты не милашка!
— Не завидуй. Лучше учись шить лошадок.
— Я тебе кляп сошью!
Глава 15
Роскошная карета по пыльной дороге везла мягко. Удобные сидения с подлокотниками облегчали путь, но я все время ожидала, что вот-вот Олистер сядет ближе, зашепчет на ушко комплементы… А потом…
Отказать Его Высочеству, признаться, что не выйду замуж, не хочу быть и фавориткой, со всем вытекающим из статуса? Звучит красиво, но, вдруг, у него обостренное чувство гордости? Всплыли жуткие образы: подземелье с крысами, истязание голодом… Ой, мама!
— Кризель, я вас не съем!
— Понадкусываете? — решив, что лишь юмор может меня спасти, пыталась деликатно острить.
— А хочешь?
— Я же почти монашка.
— А, уже почти! — поддел он и сменил тему. — Я покажу тебе резиденцию.
— Чтобы от красоты потеряла покой? Меньше знаешь — спокойнее живешь.
— Мудро, — согласился Олистер. — Но когда-нибудь придется познавать мир.
— Вчера узнала, как меняется отношение людей, если они думают, что у тебя есть некая власть.
— И как? Понравилось?
— Так и распирает выкинуть пакость и посмотреть, как они с лицемерной улыбкой будут восхищаться.
— Кризель, странные у вас мысли.
— Меркантильные люди не замечают простаков в старомодных платьях. Но как только узнают, что через тебя могут что-то получить… — произнесла задумчиво.
— Мне ли этого не знать?
— Не сердитесь, Ваше Высочество, но мне вас немного жаль.
— Кризель, сколько же вам лет?
Чуть не ляпнула, что двадцать три.
— Восемнадцать. Но в душе чувствую себя на двадцать три.
— Хорошо, что не на тридцать два, — улыбнулся принц. И вдруг, резко, не сводя глаз, спросил: — Вам нравится Брефет?
Я оторопела, однако ответ продумала уже давно.
— Он обаятельный повеса, но я не легкомысленная глупышка, доверяющая сладким речам.
— А подаркам?
«И про подарки виконта знает…» — шелохнулось тревожное предчувствие.
— Поступок Брефета кажется красивым, но мы же знаем, что за подарки он не последние крохи отдавал. Знаю одну трогательную историю…
— Весь во внимании, — Олистер развалился удобнее и, скептично ухмыляясь, приготовился выслушать очередную слезливую историю из дамских романов.
— В одном городе жила пара. Не богато, однако они любили друг друга и были счастливы…
— Ну, конечно, — съязвил он, прищуриваясь.
— У них, возможно, как у многих других бывали недомолвки, но все же они любили друг друга! — посмотрела исподлобья, намекая, что не надо перебивать. Принц помахал рукой, мол, так уж и быть, рассказывай, и я продолжила. — Приближался праздник, и каждый из них втайне задумался, как бы порадовать свою половинку…
— Но денег не было, поэтому они поцеловались, перехотели есть и жить в тепле, ведь горячие, влюбленные сердца грели их жарче солнца! — не выдержал и пафосно закончил Его Высочество.
— Нет! — возмутилась.
— Если это монастырская басенка, я буду смеяться в голос.
— Если будете перебивать — оставшуюся дорогу буду нудеть молитвы!
