Он спешил, чтобы не упустить ее из вида. Но чем дальше она шла, оглядываясь и петляя, укреплялся в подозрениях, что у Кризель тайное свидание. Или же должна получить важную весть — от того и бродит вдоль стены. Но баронесса, полагая, что одна, и никто ее не видит — дала волю чувствам. И уже скоро виконт уверился — шпион верно доложил: между Высочеством и Кризелью произошла размолвка. Причину никто не знал, ведь почти до самого окончания поездки они смеялись, мило общались. Теперь же принц недоволен, а баронесса пытается сбежать…
«Самое время — действовать!» — растянул губы Брефет.
* * *
— Леди Кризель, могу я подняться к вам? — бархатный голос прозвучал ни громко и ни тихо.
— Зачем? — я вскочила с качели.
— Рад увидеть вас, слышать ваш голос.
— Я уже ухожу! — подошла к тропинке, но Брефет ловко забрался на крутой пригорок и теперь преграждал спуск, не позволяя пройти. Однако руки не распускал и смотрел прилично, без похоти в глазах.
— Молю, не убегайте! Нозу томпар — лезе вофу… — начал он, и я захлопала глазами.
«Колдует что ли?!» — на всякий случай отступила на шаг.
— Вы не говорите на ликонском? — до виконта наконец-то дошло, почему баронесса так ошарашено смотрит.
— Нет.
— Я стих хотел вам прочесть.
— Про любовь? — насторожилась. Поди, опять целоваться полезет.
— Про грусть сердца. Вы ведь грустите.
— А вы утешитель?
Редгор молчал, впопыхах выбирая слова. Кризель, как осажденный бастион, закрылась и отказывалась впустить парламентера.
— Простите за те глупости, — неожиданно для меня почти взмолился Брефет, и я впервые увидела его грустным. — А чтобы развеять печаль, хотите, еще щенка подарю? Рыженького. Они с Тото будут славно играть, и вы — улыбаться.
И все-таки негодяй умел быть милым и трогательным. Я впечатлилась, но из вредности ответила:
— Хочу. Но девочку.
Виконт широко улыбнулся.
— Вижу в вас деловую жилку.
— Дело в романтике! — солгала.
— А! — кивнул смеющийся мужчина. — У Тото с девочкой будут чувства?
Я прищурилась, намекая, мол, не нарывайся, и приняла гордый вид, ставший для меня защитной стойкой.
— Позвольте составить вам компанию, миледи. Прошу, — Брефет опустился на колено и смиренно склонил голову.
Однако я не спешила соглашаться и, пользуясь случаем, разглядывала широкие плечи, темную, немного вьющуюся шевелюру, перевязанную зеленой лентой.
«Наверно, пользуется хеденшолдерсом», — улыбнулась своей шутке. И в этот миг виконт поднял голову и, решив, что я оттаяла, обрадовался и подал руку.
И тут я спохватилась, что забыла перчатки на качели. Брефет проследил за моим взглядом. Не успела моргнуть, стянул перчатку и протянул смуглую руку.
— Я тоже люблю нарушать условности.
Простое касание, незащищенных тканью и кружевом, рук в этом мире обладало некоторой интимностью. Когда ладонь оказалась в мужской — широкой и горячей, смутилась. А от поцелуя кончиков пальцев покраснели щеки, и чаще забилось сердце… Никогда не думала, что такая целомудренная неженка!
Судя по взгляду виконта — он был тоже ошарашен. Некоторое время шел в молчании, иногда чуть сильнее сжимая мою руку. И я не спешила заговорить. Так мы дошли до дворца.
— Мне следует отпустить вашу руку, чтобы не вызывать пересуды, но я не хочу отпускать вас.
Я, после его необъяснимого поведения, не знала, что ответить, поэтому осторожно высвободила руку и, бросив нейтральное:
— Доброго вечера, — убежала.
Брефет провожал баронессу взглядом. Ее трепетание, искреннее, без жеманства, поразило Редгора.
«Неужели неприятности сбили спесь? Будто две разных Кризели…» — он не ехидничал. Как ни удивительно, но ее беззащитность тронула его.
Вернулся в покои задумчивым.
— Удалось? — не удержался Жут и полюбопытствовал.
— Почти. Но сдается мне, я выбрал неверный подход. Она умна и недоверчива. А теперь еще узнал, что трепетна, как лань.
— Это она то?!
— Сам не поверил, если бы не видел.
— И что теперь делать?
— Ждем охоты. Должно получиться. А пока найди еще вильскую девочку. Золотую.
— Теперь-то кому? — чуть не подавился Вожутер. — Если ей же, то золотой девочкой скоро станет она!
— Такова плата за мою глупость.
— А вы часом не влюбились?
— Сам-то веришь?
Жут решил промолчать. Но сдавалось ему, что влюбленность Редгора не за горами. Если днями и ночами думать о ледышке — глазом моргнуть не успеет и готов влюбленный идиот. Это он по себе узнал.
Глава 16
Опасаясь склок с соперницами, два дня перед охотой безвылазно сидела в комнате и читала, принесенный Терезией труд. Книга, рассказывающая о правилах поведения в свете, пригодился бы, если бы я собиралась оставаться баронессой, но в планах был побег.
Трусила ужасно, нервничала, еще и Свельда, принимавшая слухи близко к сердцу, переживала и ходила расстроенная.
— Леди Кризель, может, обойдется еще? — спрашивала с надеждой, хлопая грустными глазами. Я долго отмалчивалась, но на вселенскую печаль служанки надоело смотреть до чертиков.
— У тебя есть жених? — спросила ее, подходя к сути издалека.
— Есть, — кивнула она и тепло заулыбалась. — На праздник Урожая поженимся.
— Как замечательно, — восхитилась я, располагая к беседе. — А какой ты видишь замужнюю жизнь?
— Как какую? Большую семью! Чтобы детишек много. Дружную. И в любви…
— И чтобы муж верным был?
— А как же! — подхватила она.
— Ревнива?
— Бывает, — призналась. — Манос красивый. Высокий… — По ее счастливому взору поняла, что мысленно она уже на свадьбе гуляет и детей нянчит. — Лонта на него глаз положила, а он меня выбрал!
— А если бы ты узнала, что пока ты со мной, он к ней ходит?
— Что?! — вопрос вышвырнул Свельду из грез. Девушка нахмурилась, чаще задышала, сжала губы…
Я даже устыдилась, что так встревожила, зато погружение позволит ей лучше примерить мою шкурку.
— К чему говорю то… — поманила девушку пальцем и хлопнула ладонью по кровати. Она подошла ближе, и я шепотом продолжила. — Принц богат, хорош, да только и после свадьбы намерен волочиться за каждой юбкой.
— Но он же принц! — неожиданно горячо заступила за Олистера Свельда. Не ожидая такого двоедушия, я разозлилась на предательницу.
