Наступила тишина… Я затаился тоже, но икота — такая штука, которая просто не проходит… И почти тут же икнул вновь. Раздался скрип, а затем голос магистра:
— Вопет, ты?
— Угу, — жалобно пропищал, кляня свое неуемное любопытство.
— Выползай, подкроватный грызун.
Еще никогда мне не было так стыдно. Под насмешливым взглядом каре-желтых, прищуренных глаз, я чувствовал себя крысой. Залившись краской, стоял перед ним замерзший и покрытый пылью и боялся шелохнуться.
— Шпионишь?
— Книжку смотрел, — ответил честно.
— М?
— Рисунки красивые.
— Теперь убирайся, — два простых слова прозвучали приговором. Сердце заметалось, забилось, захотелось плакать, взмолиться о прощении, клясться, что больше никогда не буду, но знал: бесполезно.
Я преступил грань. Грань доверия.
— Хорошо, — проблеял. — Но это еще не все.
— Неужели?! — насмешливый голос Митара больно задевал безразличием.
— Я…
— Не разочаровывай меня.
— Нет-нет, не буду оправдываться. Виноват! — поспешил заверить. — Я должен признаться еще в одном проступке. Я его еще не сделал, но как бы тоже виноват. Сложно объяснить…
— Трус.
— Ферендель предлагал мне… — вязкое слово «подкупить» не хотело сходить с языка. — Ну, когда я пришел к нему, он начал угрожать, что вы разыщете мое свидетельство…
— Уже нашел.
— Дело не в этом — дело в другом! — затараторил я. — Ферендель… он считает, он… выставляя меня из кабинета, силком сунул кошель в мою сумку. Я пытаюсь ему вернуть третий день, но он избегает меня…
— Третий? — Митар подскочил на кровати. — Где он? Кошель?
— Вы… вы не такой… Вы… — я не находил слов, не понимая подозрительный интерес инквизитора.
— Не такой, Вопет! — злобно усмехнулся он, глядя сквозь меня. — Всего лишь пытаюсь спасти один любопытный нос от позора и клейма воришки.
— Что?! Я?! — я в возмущении хватал ртом воздух.
— Он хочет поймать тебя на крючок, поэтому садись и пиши, — за шкирку посадил меня в свое кресло, положил чистый лист, вручил перо. — Я — студиоз Сидерик Вопет, обучающийся на втором курсе погодного факультета Светлой магической академии…
Магистр заглянул через мое плечо и хмыкнул:
— М-да, понимаю недовольство Луанир, — и продолжил диктовать: — сожалею и раскаиваюсь, что не объявил во всеуслышание о найденном три дня назад на территории академии кошеле с крупной суммой. Но теперь в первый людный день готов объявить об этом и прошу магистра Митара заступничества и помощи, чтобы сделать всевозможное для возвращения находки истинному владельцу…
— А просто так вернуть нельзя? — спросил, дописав.
— Ставь число, дату, подпись.
Я дописал, и инквизитор ниже поставил свою мудреною роспись и печать.
— А теперь пошли.
— Куда?
— Искать влиятельных свидетелей, готовых подтвердить, что ты решил добровольно вернуть находку.
Уже по дороге он объяснял простой, но коварный план Ференделя.
— Уверен, кошель с магической меткой, чтобы можно было быстро отыскать пропажу. Однако декан выжидает. Как только ты решишься перейти на кафедру боевых магов, объявит тебя воришкой. А за кражу исключают без права восстановления. Так сказать: если ты не достанешься ему — тогда никому.
Глядя на затравленный мой вид, Митар вздохнул:
— Ладно, хоть рассказал. Если бы так и сидел грызуном, тебя на клочки бы разодрали.
— Он хотел, чтобы я передал вам его.
Митар хмыкнул.
— Он думал, что ты все тот же, и оставишь его у себя.
Вместе пришли к ректору. Спокойная женщина выслушала рассказ инквизитора, приняла бумагу, а потом мы пошли выуживать из-под моей кровати кошель… А уже к вечеру при свидетелях я выслушивал похвалу от Ференделя:
— Студиоз Вопет не только одаренный, но и честный. Такому можно доверить тайное или ценное. Горжусь студиозами Светлой Академии!
От лицемерия меня тошнило. Выслушав пафосные речи, кивнул и пошел проч. От награды отказался.
— Вопет, — услышал оклик инквизитора. — Чего ж ты мне его не передал?
— А вы не тот человек, который взял бы.
Он усмехнулся.
— Мог бы подкинуть. Или не боишься, что донесу о подделке?
— Я любопытный, но не подлый, — пробурчал я, сдерживая слезы.
— Смотри, Вопет. Следующий раз вышвырну из комнаты. Навсегда.
— Понял.
Глава 10
Митар снисходительно относился к смешному, трусоватому мальчишке, падающему от страха в обмороки. Как так получилось — сам не понимал, но случайное времяпровождение с Вопетом — на удивление не раздражало.
«Все дело в ушах», — отшучивался, размышляя о странных отношениях. Из-за них и открытого взгляда Сидерик напоминал младшего брата. Однако зарождающаяся привязанность к подозрительному, прежде злобному подростку, могла помешать расследованию. Все это Митар прекрасно понимал и уже задумывался, как бы отстраниться, но как это сделать, если только отвернешься — и Вопет находит одну неприятность за другой? А после разговора с деканом боевого факультета и вовсе почувствовал ответственность.
— Вам ли не знать, господин инквизитор, что от переизбытка силы сходят с ума. Обморок спас неподготовленное сознание Вопета, когда пробудившийся дар хлынул потоком, сотрясая тело.
Я даже безмерно удивлен, что такой подросток, как он, смог совладать с собой, эмоциями и не направил молнии ни на кого из обидчиков. Мы долго спорили с Ференделем, но теперь я готов взять свои слова обратно. Из студиоза выйдет опасный боевой маг с редким даром. Я более семнадцати сезонов возглавляю кафедру, но никогда прежде не видели боевого мага погодника.
— Я тоже удивлен, — согласился Митар с собеседником.
— Именно поэтому прошу у вас помощи. Вопет не должен оставаться в руках Ференделя. С его методом обучения, результат будет опасным. Боевой маг, не владеющий даром, поддающийся эмоциям, опасен.
Несчастный случай, и его арестует Совет Праведников.
— Постараюсь помочь, чем смогу.
— Поймите правильно. Пусть Вопет перейдет на любую другую кафедру, хоть к Лужо. Конечно, будет жаль, если не выберет нашу, — вздохнул Гебен. — Только представьте его силу при ливне!
— С того дня он раним, тянется к цветам и земле, и я не представляю его с беспощадным лицом безжалостно истребляющего врагов империи.
— Но ведь это для защиты Ликонии… — собеседник заметил кривую усмешку инквизитора и переменил тему: — Я — маг, много повидал удивительного, но даже для меня подобная перемена кажется невероятной. Однако все же попытаюсь и пришлю приглашение. Пусть подумает…
