— Подобного ничего нет. Я бы заметила.
— Сами понимаете: просто так хуже Вескельду не стало бы. Поэтому продолжаем искать.
— А, может, Сьеза переживала и просто так приходила? — она посмотрела с надеждой.
— Почему при вас не подошла? — не поднимая головы, парировал он.
— И верно.
Однако и во второй раз, заглядывая даже в пах, не удалось ничего найти.
— Нужно осмотреть постель! — не унимался Митар.
— Сами. У меня нет сил, — магистр обессилено упала на стул и стала равнодушно наблюдать, как инквизитор в одиночку перетаскивает грузное тело на соседнюю кровать и принимается ворошить постель больного. Но едва он сдернул простыню, на пол упал листок…
— Что это? — испугалась Лужо, увидев, как оскалился инквизитор на клочок бумаги.
— Колдовство… — Митара будто поразило молнией.
«Дэлинея использовала запретную руну!» — ошарашено смотрел на листок и не мог шелохнуться от оцепенения…
— Митар! Что с вами?! — рука Лужо мягко легла на широкое плечо. Как чуткая натура, она почувствовала его состояние и испугалась. — Я позову Вевре!
— Не надо, — ответил хрипло, растеряно вертя головой. — Все хорошо.
— Тогда не молчите! Страшно смотреть на вас остолбеневшего, беззвучно шевелящим губами, с пылающим ненавистью взглядом…!
Он слушай в пол уха.
— Откуда могли узнать это? — кивнул на листок у ног, порытый мелкими символами, издалека казавшимся единой руной.
— Думаете: я поваживаю студиозов и готова пожертвовать всем, чего добилась упорным трудом? — взволнованно отвечала целительница, едва не плача. Обвинение в использовании на ее факультете запретной магии грозило потерей всего, что было ей дорого.
Митар по глазам видел, что женщина находится на грани отчаяния и истерики и вряд ли что-то знает.
— Это, — достал из голенища карандаш и присел над листом, исчерченным затейливыми символами, — называется «Бездонная пиявка». Вытягивала силы и жизнь из Дореля. — Поднял голову. — И из вас, как донора.
— Жестоко. Но зачем?
— У императорской целительницы просто так никто не умрет, поэтому и сотворили это.
— Осторожно! — крикнула Лужо, когда увидела, как инквизитор потянулся к листку и принялся красным карандашом дочерчивать символам какие-то хвостики и линии.
— По действию страшная штука. Однако обезвреживается легко. Главное — вовремя найти.
— А что дальше?
Митар поднял на декана целительского факультета глаза.
— Посмотрим, — ловко изобразил на клочке защитный круг с каким-то незнакомым символом, и бумага, вспыхнув, мгновенно превратилась в пепел. — Посмотрим, что будет дальше, — произнес задумчиво. — Надо найти кто, почему, а самое главное, откуда узнали об этом.
— Оно… запретное? — дрожа, спросила Лужо.
— Еще какое запретное, — нехорошо оскалился инквизитор.
— Это… сделала…
— Сьези? — его хриплый, низкий голос и взгляд не понравился целительнице. Чувствовала она, что с ним творится неладное. — Возможно.
— И что с нею будет?
— Когда уверюсь, то же, что и с остальными отступниками. А пока попрошу сохранить все в тайне. Пусть думает, что все удалось. С мадам Дорель переговорю сам, — больше не объясняясь, Митар встал.
— Айтен! — вдруг окликнула магистр по имени. Он вздрогнул, но не остановился и быстро покинул лазарет.
Спохватился лишь на полпути, что идет не туда. Развернулся и быстрым шагом направился в архив.
— Митар Айтен, ты был влюблен в ведьму! — шептал себе под нос. — Другие не угодили, а ведьма — в самый раз! Тьфу! Выловлю!
На его звучное «тьфу» обернулись студиозы.
Будучи не в духе, инквизитору не понравились бросаемые на него взгляды, и он не остался в долгу, в шутку громче бросив:
— Всех выловлю! По-хорошему не понимаете! — и усмехнулся от нашедшего на окружающих страха.
Всех перелавливать не собирался, но вот Дэлинею из хватки не выпустит. Не отступит. Она перешла черту, и теперь от былой любви осталось только брезгливое презрение.
В архиве, листая дело Сьези, с интересом узнал, что ее семья обеднела из-за серкуляции родовых земель императором. Причина указана не была, что странно. Однако, несмотря на это, род оставался влиятельным и древним, перемежаясь с родословной императрицы.
И теперь Митар совершенно не понимал, что ее толкнуло на подобную мерзость. Хотя… вырисовывалось нечто подозрительное.
«Если была обычная дуэль двух влюбленных болванов — зачем добивать выжившего? Если только он знал нечто, что она хотела скрыть… Но что? Выйдя замуж за Викрибера, получила бы все. Имея красоту, родовитость, роскошные платья и наряды… — императорский двор восхищался бы ею!»
Также в характеристике приемной комиссии значилось:
— Спокойна, выдержана, умна… Уверена себе, в меру честолюбива, сострадательна… — перечитал несколько раз…
Невзирая на возражения архивариуса, положил дело подмышку и направился к выходу. Слишком уж тот тип заинтересованно вглядывался в него, желая найти пищу для слухов. А Митар предпочитал неудачи и трагедии переживать один, без слухов и чужих лицемерных сожалений.
Глава 11
Возвращаясь с занятий, натолкнулся на инквизитора, несшегося напролом и распугивающего колючим взглядом встречных. Его и раньше побаивались, но теперь он выглядел совсем уж свирепо. Если бы не видел, как он в таком же настроении влетел в комнату, швырнул сапоги, а потом у зеркала косился на шрам и тяжко вздыхал, думал бы, как и другие. Однако я знал, что с ним на самом деле.
«Вот и влюбляйся в красоток! Опять будет метаться по комнате, достанет из тайника флягу и постарается заглушить тоску… — я рассердился на глупую зазнайку, причинявшую боль Митару. — И не ужинал, наверно.
Надо напроситься, за компанию и сам что-нибудь съест. Один ведь есть не будет…»
Проследив за удаляющейся высокой фигурой в черном, решил чуть выждать и придти позже. И яблок принести. Ведь специально для него оставил несколько.
Ждать, оказывается, я не любил. И чтобы не изводиться, пошел помогать Мьель. Однако и она оказалась не в духе.
— Эй, ты чего? — спросил, увидев ее унылую физиономию. — Если много работы, я помогу!
— Нет, — она тряхнула кудряшками. — Работы не много. Я сюда успокоиться пришла. Магистр Лужо сегодня не в духе, всех отчитывает. Даже незаслуженно.
— И тебе перепало?
— Угу.
— Странно. Что это с ними? — спросил, подталкивая болтушку к беседе. Подруг у нее много — наверняка знает больше меня.
