— Что?! — изобразила непонимание. Вот же хитрец, на каждой мелочи проверяет.
— У вас должно быть кольцо переноса.
На пальце его не оказалось. Пришлось вывернуть все карманы. Митар тоже с интересом осматривал их содержимое.
Я думала — поседею! Потому что выудила из одного коробочку со смесью «ночных сильфей», которым пользовались дорогие шлюхи.
Митар хмыкнул. И все он знает!
Из другого записную книжечку, на ремешке с замочком, но Айтен сорвал его и раскрыл, а там…!
Запретные символы одурманивания, внушения и куча всяких приписок. У него вытянулось лицо, как и у меня.
— Это что-то ужасное, да? — спросила, боясь взглянуть на инквизитора. За один только символ можно на сезоны оказаться запертой в камере. Самонадеянная же идиотка Сонеза таскала это при себе. Страшно подумать, что еще найду в своих вещах!
— И что же не выбросила? — злорадно спросил магистр.
Так-так, вот сейчас я, настоящая, гордая Сьези и узнаю, какой бываю в истерике.
— Я… я н-не знала! — отчаянно завертела головой. Меня затрясло, заклацали зубы. Хлынули слезы… И в завершении по дурацки шмыгнула носом и тут же вытерла его рукой…
«Ох, ты ж! Привычка мальчишеская-то осталась!» — подняла испуганные глаза на магистра, а он улыбается. И тут я разрыдалась…
Сначала он стоял и смотрел, как я некрасиво размазываю слезы по щекам, а потом сделал шаг и обнял.
Я обхватила его руками и, уткнувшись лицом в грудь, долго рыдала. А он гладил меня по волосам, спине и грел макушку горячим дыханием.
Глава 15
Митар был уверен: она придет. И все же ее появление через портал, созданный, скорее всего, кольцом Викрибера, потрясло до глубины души. От волнения стиснул руку Сидерика, а тот в ответ сжал его ладонь, потом смущенно опустил глаза, как делала Дэлинея, и Айтену больше не требовалось доказательств, чтобы убедиться: его Дэя в Вопете, а истошно вопящая внизу ведьма — Сонеза. Именно ее истеричные интонации оглашали сейчас округу.
В грудине мучительно заныло от жалости, нежности к Сидэику, желания защитить. И как только фальшивая Сьези ринулась к нему, встал стеной. Боли не почувствовал. Лишь когда Вопет с ужасом уставился на его окровавленную руку, догадался о причине неожиданно нахлынувшей слабости. Умирать не хотел.
«Только не сейчас! — молил Всевидящего, потому что понимал: — Дэя. В развалинах. Одна…»
Однако очнулся от шороха. Приготовился к чему угодно. И вдруг крик, исполненный счастья:
— Вы живы!
— Сьези? — он не верил ушам.
— Да! — склонилась над ним, и ее слеза упала на его щеку.
— Плачешь?
— Испугалась… — сколько нежности в ее голосе. И вдруг спросила: — А что мы здесь делаем?
И Митар растерялся. Хорошо, что она забыла его слабым. Но от разочарования, что те близость и доверие, что между ними были — помнит лишь он, едва не застонал.
— Не помнишь?!
— А должна? — изумленная Дэлинея обхватила себя руками и, чуть склонив голову, посмотрела из-под ресниц.
«Должна! — хотел крикнуть, — Как можно забыть такие светлые воспоминания?!» — но тут взгляд упал на флягу. Мгновения хватило, чтобы заподозрить неладное. Он хорошо помнил, что оставил ее за камнями.
— Откуда ты взяла флягу?!
— Нашла там, — она взволнованно махнула в сторону каменных глыб. — Подумала, что вы — Викрибер и бросилась прятаться…
— Так похожи?! — неповерил Митар и вперился в ее лицо, желая подловить на лжи.
— Меня связали! — сжала пальчики в кулаки, — И нет ничего странного, когда, внезапно очнувшись не связанной, бросилась бежать! Не верите?!
Она плакала, дрожала, стуча зубами. От ее дыхания шел пар. Митар верил и не верил: Дэлинея ли это?
Но когда взглянула так, как могла только его Дэя, уверился — она! Невероятно хотелось прижать ее к себе, согреть, успокоить, пообещать, что больше никто и никогда не причинит ей вреда. Однако смел ли признаться, что любит; что она для него мечта? Да таких, как он, на ее пути будет еще столько, что она потеряет счет.
Но все же чуткая Дэя уловила в нем перемену, и Митар поспешил прикрыться ехидством:
— А плащ не блеснул?
— За флагу-то взъелись. А уж за плащ на месте взглядом бы убили, — укорила.
— Как вы оказались тут?
— Викрибер перенес… — горько усмехнулась. — Связал, положил в круг…
— Почему за камни?
Она чуть приподняла юбки и показала сапожки с каблуками. Красивые, с ажурной вышивкой, перепачканные в грязи.
Случайно Айтен увидел чуть больше, чем позволительно приличиями. Кровь прилила к лицу и не только.
Стыдясь показать слабость, отвлек ее, потребовав:
— Дайте кольцо переноса.
— Что?! — удивилась она, пройдя еще одну проверку. А потом они начали осматривать ее вещи.
«И как сразу не понял, что это была не Дэя?! — недоумевал, разглядывая душистую присыпку, что использовали шлюхи, и книжечку с запретными символами. Что угодно, только не кольцо.
Увидев находки, Дэлинея задрожала. А от ее жалобного, беззащитного взгляда у него екнуло сердце. Нет, он не отдаст ее на суд «праведников» из-за ошибок Сонезы! Но для острастки накинулся:
— И что же не выбросила?
— Я не знала! — ее губы задрожали, и из огромным колдовских глаз хлынули слезы. А когда шмыгнула носом и вытерла его рукой, как Сидерик, Митар улыбнулся от безграничного счастья, сделал шаг и обнял.
Она крепко обхватила его и, уткнувшись лицом в грудь, спряталась ото всех бед. В этот миг он решил:
«В ошибках и грехах Сонезы она не виновата».
Когда выплакалась, провел последний раз по ее волосам и разомкнул объятия. Но Дэя прижалась сильнее, обняла изо всех сил и лишь потом разжала руки и отступила.
— Пора возвращаться. Тут поодаль две лошади. Дойдешь?
Кивнула.
Митар подобрал свой плащ, накинул ей на плечи, Сидерика взял на руки, и двинулись вперед.
Она шла медленно, запиналась, а потом остановилась и спросила:
— Теперь расскажете, что произошло?
— Из-за того обряда ты на лунье (месяц) лишилась памяти, — соврал.
— И как я без памяти смогла переодеться? — не поверила она. — Это что же, лунье жила беспамятной?
Добыла невесть где сомнительную присыпку? А еще по скудоумию где-то что-то выписывала в книжку?!
— Еще стравила Викрибера и Дореля. И Дорель убил его.
Она обмерла, а потом плавно осела на землю.
