«Неужели решили начать новое дознание?!» — холодок прошелся по телу. Подумать не могла! Но я не такая глупая и беззащитная, как думают. Не дамся!
Сомкнув зубы, выпрямилась до боли в спине и продолжила путь. Если удастся, причешусь и умоюсь, чтобы выглядеть достойно, а не испуганно и неуверенно.
Однако именно по пути в комнату, из-за колонны выскользнула фигура. Да-да, любит Айтен затаиться в темном углу и напугать внезапным появлением. В инквизиторском облачении, очень хмурый и сердитый.
Студиозы, увидевшие нас, останавливались в ожидании продолжения. Наверно, надеялись, что магистр Митар сейчас громко предъявит мне обвинение в чем-нибудь скверном.
Я остановилась, он, стуча каблуками, подошел и посмотрел так странно. Вроде бы недовольно, даже раздраженно, но без ненависти и презрения.
— Съези, следуйте за мною в кабинет декана.
— Зачем? — пыталась не выдать волнения, но уверена: он знал, что мое сердце забилось чаще. Только затрепыхалось больше от обиды на его подлость, чем от страха.
— Подчинитесь магистру инквизитору, — сухо отчеканил и, схватив грубо за руку, потащил за собой.
— Мне больно, отпустите! — хоть и шепотом, но я осмелилась потребовать этого.
— Мне тоже больно, что по свиданиям ходишь, в то время как я страдаю, — прошипел Айтен в ответ, и я едва не запнулась.
— Сам виноват!
— Ведьма.
— Дурак! Это был «Глаз Всевидящего»! — с вызовом ответила я.
— Правда? — он обернулся и прищурился.
— Сомневаешься в его защитной силе?
— Я в курсе, что он отражает заклятья. Только отчего же сразу не сказала? Долго думала, чего бы придумать?
— А почему ты сомневался во мне?! — возразила с обидой и отвернулась. — Теперь отпусти и уходи.
— Сьези решила указать магистру инквизиции, что делать? — язвительно парировал Айтен. Мне хотелось протянуть руку, провести по щетинистой щеке, его зло изогнутым губам, однако одернула себя. Я не слабачка и упрашивать не буду. — Вон! — вдруг рявкнул он, и я подпрыгнула. — Это не тебе! — ехидно усмехнулся и сильнее сжал мою ладонь.
И, правда, не мне, а любопытным студиозам, следовавшим за нами. Как только они разбежались по углам, чтобы наблюдать исподтишка, Айтен потянул за навершие кольца, раскрылся портал, и втащил меня туда…
— Где я?! — завертела головой, дрожа от страха. Еще бы, ведь оказалась в глухом помещение, с толстыми стенами, без окон и скудными лампами.
— Ну, Сьези, признавайся, отступница ли? — Айтен навис надо мною и не сводил своих каре-желтых глаз.
«Нашел дуру!» — подумала и отчаянно завертела головой.
— Нет!
— Тогда смотри, не пожалей! — прошептал уже в ухо, чувственно, но и со шпилькой. Что показалось мне очень подозрительным.
«Да что он задумал?!» — занервничала. И только когда вышли из длинного, узкого прохода в яркий зал, поняла: мы в храме. Покосилась на Айтена, а он поддел:
— Покайся! Иначе будет поздно!
— Что поздно? — умоляюще пролепетала, не понимая, что происходит.
— Придется ведьме всю жизнь прожить с инквизитором.
— Ч-что?! — переспросила, заикаясь.
— Жениться идем! — хмыкнул он и притянул к себе. Понадобилось время, чтобы до меня дошло.
— Нет! — уперлась я. — Не пойду. Не хочу! Не буду! — И гневно бросила в ему в лицо: — Если между нами нет доверия, зачем все это?!
— Как минимум три причины, — Айтен вытянул свободную руку и принялся разгибать пальцы. — Первая, ты любишь меня. Я, впрочем, тебя тоже. Вторая, нечего шляться по городу с кавалерами. Говорил же, что не потерплю этого!
— Не твое дело! — я дернула руку, но он вцепился в нее намертво.
— Мое, Дэя, мое! Поэтому отказ не принимается.
— Нет, — гордо отчеканила.
— Да, глупая девчонка! Соблазняя и отдаваясь мне, думала ли о последствиях?
Я заморгала.
— Ты в тягости.
— Нет!
— Да!
— Нет!
— Если нет, то скоро обязательно будешь! — споря, он продолжал настойчиво подталкивать меня к алтарю.
— Нет доверия — нет ничего! — наконец-то высказала обиду, изводившую не хуже змеиного яда.
— Будет. Даже если что-то осталось в тебе от мерзких мыслей и умений Сонезы, я буду с тобой и не дам перейти в отступничество.
— Не хочу! Я тебя спасла, а ты! Ты! Ты…
— Оказался неблагодарной сволочью, знаю. Но это от счастья! Знаешь ли, был тяжелый день, неожиданное спасение.
Я попыталась оттолкнуть его.
— Отпусти! — получилось по-детски и капризно. Еще и глаза стали влажными.
— Даже вредничая, ты такая милая, — улыбнулся он и коснулся моей щеки горячей ладонью. От его запаха, нахлынувшего счастья, неожиданно обрушившегося после сильных волнений, я все же расплакалась.
— Не пойду! Ты меня ведьмой считал!
Но Айтен уже не слушал.
— Не смей, наш брак расторгнут. Будет только хуже! — выпалила последний аргумент, из-за которого не могу согласиться. И он был очень весомым.
— Ошибаешься, — улыбнулся Айтен плотоядно. — Нас будет венчать сам Первейший Служитель Нерской провинции. В прошлом инквизитор. Думаешь, император рискнет рассориться с Главным Инквизитором?
Ведь бывших инквизиторов не бывает.
— А если я ведьма? Готов всю жизнь прожить со мною? — произнесла раньше, чем успела понять, что хожу по острому лезвию.
— Прежде не видел таких миленьких ведьм, не боящихся символа Всевидящего, — Айтен кивнул на платье, и я увидела на синей форме меловой отпечаток священного символа. Будь во мне хоть капля нечисти — мало не показалось бы. И когда успел поставить? — Так что, все решено: женимся.
— А платье?! — возмутилась я. В девичьих мечтах перед алтарем видела себя явно не в пустующим храме, и не в форме, болтающейся на мне, как обноски на пугале.
— Скромность и воздержание — первооснова благочестия! — улыбнулся он и поклонился служителю — очень пожилому человеку, не сводящему с нас внимательных глаз, который с мягким укором произнес:
— Чады, словесное воздержание — тоже первооснова, поэтому опускайтесь на колени и просто отвечайте: да или нет.
— Да, Отче, — Митар опустился и потянул меня за руку…
Когда я прежде бывала на чужих венчаниях, служители говорили красивые речи, увещевали молодых, наставляли в проповеди. А у меня же два вопроса, два ответа — и благословение!
— Живите в мире и согласии, чады, осененные благодатным светом Отца нашего Всевидящего и Всезнающего, — закончил служитель, и я — Дэлинея Сьези — настоящая потомственная колдунья стала женой Айтена Митара — старшего следователя инквизиции и простолюдина. М-да… И где мои мозги были?! Что скажу родным? Одно дело иметь тайные отношения, даже родить ребенка. С моим приданым и нашими семейными умениями забот и печали бы не знала. А другое дело — брак с инквизитором, который не расторгнет никто, кроме смерти. Нет, я, конечно, обижена на Айтена, но не настолько, чтобы даже мыслить о нехорошем. Что ж, придется жить. Вот ба-то обрадуется. А мать с сестрой!
