Именно такая корма, украшенная изображенеим конской головы, послужила прообразом Троянского коня.
Поначалу ахейцы численно превосходят троянцев. Но последние то и дело получают подкрепления от союзников, а ахейское войско тает. И в одной из битв троянское войско, которое оценивается по числу костров и средней численности окружавших каждый костер воинов, состоит из 50.000 человек. И оно имеет численный перевес. То есть, ахейцев явно меньше.
Очевидно, исходное число кораблей ахейцев в течение почти 10-летней войны сильно поубавилось. Наверняка были и морские сражения, о которых нам ничего неизвестно (Троя и островные государства не могли не иметь флота). Часть ахейского флота наверняка осталась вместе с гарнизонами на островах. Оценочно численность ахейского войска в начале повествования «Илиады» надо определить в 50.000 воинов, среди которых немало легковооруженных (как лучники локры). При этом в сражениях принимают участие далеко не все. Вероятно, вместе с Ахиллом сначала участвуют в разорении Троады, а потом остаются праздными не только мирмидонцы, но и многие другие фессалийцы. Не участвуют в битвах кормчие, раздатчики хлеба и прочие «тыловые мужи». Не говоря уже о тех, кто занимается поставкой продовольствия и задействован на курсирующих к ахейскому лагерю кораблях.
Победы троянцев могли быть обусловлены тем, что против союзного войска в 50 тыс. ахейцы могли выставить не более 30 тыс. И только большие потери троянцев при штурме частокола и дальнейшая резня мирмидонцами фракийских воинов, отрезанных половодьем, выровняли численность. Кроме того, после гибели Гектора часть союзных племен могла отхлынуть — ведь все они никак не могли разместиться за крепостными стенами Трои. Поэтому завершение «Илиады» в каком-то смысле логично: это момент наихудшего положения троянцев, численность войска которых в тот момент уступает численности ахейцев многократно (в 3–4 раза). Последующие события, нашедшие отражение в произведениях эпического цикла стали возможны лишь по прибытии новых героев и новых лидеров троянского войска, коими теперь становились вожди союзников — например, эфиоп Мемнон или мисиец Еврипил.
Судьба вождей ахейского войска почти всегда определена уже в «Илиаде» или же в эпических поэмах и других античных источниках. Неизвестны судьбы лишь нескольких второстепенных персонажей. Мы видим, что из ведущих вождей относительно успешно смогли вернуться домой только Нестор, Менелай и Одиссей. Менелай и Одиссей — после долгих скитаний, но все же не потеряв своего царского статуса и не вынужденных поселиться в отдалении от родины. Впрочем, есть версии, по которым Одиссею пришлось-таки продолжить воевать сначала на Крите, потом в Эпире и Италии.
Состав ахейского войска
Те из ахейских вождей, которые не были убиты на войне и не утонули на обратном пути, столкнулись дома с заговорами и переворотами. Многим пришлось поселиться в Ливии, Южной Италии или неподалеку от Троады — на островах или в Малой Азии.
Ситуация, когда владыки долго воюют вдалеке от родного дома и получают на родине сильную оппозицию, — не исключительный случай в истории. Подобным образом, как отмечено у Геродота, сложилась судьба персидских царей, которые успешно воевали в Египте, а на родине их власть постоянно ставилась под сомнение жрецами. Именно поэтому позднее они предпочитали оставлять вопросы войны и мира на периферии империи своим сатрапам.
Агамемнон был убит по воле его жены Клитемнестры и любовника Эгисфа, и затем в Микенах и Аргосе начался цикл переворотов. Поэтому Диомеду и его сподвижникам пришлось искать себе другое место для жизни. То же самое произошло и в Фессалии: практически все фессалийские вожди не смогли вернуться в свои города и предпочли найти себе новую родину. Вожди беотийцев и фокидян все погибли. Погиб и вождь отряда, собранного на Эвбее. В Афинах, скорее всего, произошел переворот, вернувший к власти бывших сторонников Тесея, свергнутых во время его похода Менесфеем. (По версии, Афины приняли Менесфея, но, видимо, ненадолго). Только юго-восточный Пелопоннес оказался относительно стабильным. Но затем в Афинах и Центральной Греции усилились гераклиды, впоследствии разорившие весь Пелопоннесс, включая Спарту и Пилос.
Таким образом, Троянская война стала катастрофой не только для побежденных, но и для победителей.
Состав войска троянцев и союзников
Считается, что язык Гомера — это язык ионийского побережья — архаическая форма ионийского субдиалекта (Милет, Хиос, Самос) с элементами субдиалекта эолийского (Кима, Смирна, Лесбос, а также Беотия). Эти диалекты распространились в материковой Греции, как полагают, около IX в. до н. э. А в Ионию и Эолиду пришли вместе с ахейцами-переселенцами из Аттики (вместе с прежними беженцами из Пилоса) и Элиды (cеверо-западный Пелопоннес). Соответствующие общности переселенцев образовались в результате нашествия дорийских племен и доминирования Гераклидов, фактически разоривших микенскую Грецию и погрузивших ее в «темные века». Таким образом, язык известных нам сочинений Гомера — это язык ахейцев, а территория его распространения близка к Троаде.
Между тем, из сочинений Гомера нам хорошо известно, что никаких речевых противоречий между ахейцами и троянцами не было. И если Гомер был все-таки ахейцем (а мы полагаем, что он жил не позднее, чем в поколении внуков участников Троянского похода), то для него Троя была такой же «священной», как и Аргос или Микены.
Вместе с тем, Гомер гораздо лучше осведомлен об ахейском войске, чем о троянском. И об эпизодах Троянской войны, которые отражены в «Илиаде». В «Одиссее» данные о последующем периоде очень отрывочные и неясные. Таким образом, Гомер сочинял свои песни на основе рассказов участников войны со стороны ахейцев, которые не были свидетелями последних битв Троянской войны, гибели Ахилла и падения Трои. Из чего мы должны сделать вывод, что вскоре после убийства Ахиллом Гектора, многие участники Троянского похода предпочли отправиться на родину. Что и объясняет скудность сведений о дальнейших событиях, а также определенную стыдливость при их упоминании — славы там было явно меньше, чем в битвах, описанных «Илиаде». Где, впрочем, троянцы выглядят пусть и менее умелыми воинами, но более нравственными и достойными людьми, а настоящим героем является вовсе не Ахилл, а Гектор.
