Весьма странно выглядит отъезд Менелая на Крит именно в тот момент, когда у него гостят Парис-Александр, Эней и другие троянцы. Вспомним, что этот визит также был недружественным. Гости заявляли претензии на похищенную троянскую царевну Гесиону, которая была отдана Гераклом в жены Теламону. И, не получив удовлетворения, воспользовались моментом — разладом власти в Спарте и благосклонностью Елены к Парису. Все встает на свои места, если учесть, что Менелай завидел корабли Париса уже в море и не придал им значения — флот был незначительным.
Получив известие о том, что в Спарте беспорядок, Елена бежала, богатства из дворца похищены, Менелай впал в растерянность. Преодолеть душевные волнения ему помог Паламед, снарядивший корабли для возвращения с Крита. Это участие Паламеда в делах Менелая больше нигде в источниках не значится, но и не противоречит им. При этом возникает важная деталь: в Спарте к тому времени порядок наводили пелопиды — Агамемнон, Нестор и другие. Фактически Агамемнон восстанавливает контроль над владениями своего брата-вассала. И тут же принимает решение по поводу Елены и увезенных Парисом богатств — по общему согласию в Трою направляются послы — Паламед, Одиссей и Менелай.
Паламед числится в исторической традиции как очень активный сторонник войны с Троей, который в какой-то момент стал претендовать на лидерство в ахейском войске, за что был либо убит Одиссеем и Диомедом, либо побит камнями — по ложному обвинению в измене. Поэтому его ключевая роль при Менелае и участие в первом посольстве в Трою видится вполне реальным событием. При этом надо полагать, что данное посольство не имеет отношения к известному из «Илиады» посольству Одиссея и Менелая, которое непосредственно перед вооруженным столкновением формально ставило ту же задачу — вернуть Елену и богатства.
Редкое для греческой вазописи изображение лица в анфас
Известный из традиции повод для формирования антитроянской коалиции (Гесиод) выглядит слишком романтично: якобы, Агамемнон собирал всех, кто принес клятву при сватовстве к Елене всячески поддержать ее будущего супруга, если его права будут кем-то поколеблены. Женихов у Елены было множество — сватовство было своего рода «олимпиадой» для всех более или менее известных владык и героев. Поэтому, мол, и образовалась коалиция. На самом деле, более реалистичной выглядит версия, которая следует из «Дневника» Диктиса: коалиция начала формироваться при разделе наследства Катрея — великого критского царя, где Агамемнон получил главенство, а множество съехавшихся владык подхватили идею похода на Трою в порядке продолжения давней распри. Действия Париса и Энея в Спарте, скорее всего, упредили уже спланированную войну.
Гекуба
Далее следуют подробности предвоенной ситуации — история ахейского посольства. Оно прибывает в Трою, но не находит там Александра. Который отнесен ветрами на Кипр, а потом в Финикию, где он захватывает Сидон и его богатства, пользуясь беспечностью царя Феникса. Сидоняне бросаются к ахейским кораблям, пытаясь отбить сокровища своего царя, в ожесточенной схватке троянцы жертвуют двумя кораблями, которые придают огню, и с остальными отплывают домой. Этот сюжет наполнен подробностями, которых не хватает в «Киприях», где упоминается о захвате Парисом Сидона. Одновременно мы видим, что плавание Париса больше похоже на военный поход, чем на посольство. Возможно, и Спарта находилась какое-то время под его контролем. Но жители Спарты, в отличие от сидонян, были успокоены дипломатическими ритуалами и поведением Елены — гостеприимным к пришельцам, и поэтому не оказали сопротивления.
Ахейское посольство во главе с Паламедом (именно он ведет переговоры с Приамом) дожидается Париса, чтобы предъявить претензии в его присутствии. Приам распускает совет старейшин до этого момента, замечая, что большинство настроено против Париса. Послы отправляются гостить к Антенору, который явно на их стороне. По сути дела, это союзник ахейцев в Трое — один из ближайших сподвижников Приама, но одновременно и конкурент. Антенор — деверь Приама. Его многочисленные сыновья были конкурентами многочисленным сыновьям Приама, которые делили власть в Трое, когда Приам слабел и уже не так прочно удерживал бразды правления. Антенор был первым послом на Пелопоннес, пытавшимся миром уговорить царей вернуть Гесиону в Трою. И только после провала его миссии, туда отправился Парис с несколькими военными кораблями. Возможно, ревность к успешному Парису сыграла свою роль в том, что Антенор стал оказывать гостеприимство ахейским послам.
Диктис пишет о волнениях народа Трои, который был возмущен поступком Париса и недружелюбно встретил его возвращение. Скорее всего, речь могла идти о возмущении народа конкурирующей партией — сыновьями Антенора, а вовсе не о нравственной оценке итогов экспедиции на Пелопоннес. Все-таки Парис каким-то образом восстановил справедливость — ответил подобным на похищение Гесионы и разграбление Трои Гераклом. Троянцы в своей массе такое могли только приветствовать. Сыновья Приама, разумеется, в один голос говорят отцу, что возвращать Елену не следует. И хотя Диктис считает, что их позиция мотивирована только стремлением обладать сокровищами и привезенными Парисом красавицами, на деле их позиция просто противоположна позиции противостоящей им партии. Успех Париса царевичи считают своим успехом.
В совете старейшин царит другая обстановка — там Приамиды не имеют решающего влияния. Диктис пишет о том, что царевичи врываются на совет и грозят всем, кто занимает неприемлемую для них позицию. Дело доходит до вооруженного столкновения, которое удалось прекратить только Антенору (вероятно, с сыновьями).
Все эти события отсутствуют в других источниках, но и не противоречат им. Напротив, внутренняя борьба в Трое выглядит очень правдоподобно, и роль в этих и последующих событиях Приама, Париса, Антенора только подтверждается. Мы вполне можем считать, что имеем дело с достоверным описанием. Очевидный для посольства Паламеда раскол троянцев на враждующие партии — один из соблазнов для ахейцев начать войну.
Позиция Елены также совпадает с представленной у Гомера. Она просит не отдавать ее Менелаю — разве что вернуть ему ее собственные сокровища. Ясно, что возвращение в Лакедемон не сулило Елене ничего хорошего. Ее вина приобрела совершенно другую трактовку только после большой войны и утверждения легенды о том, что влюбленность в Париса была внушена ей Афродитой.
Романтичный момент в изложении Диктиса связан с тем, что именно Гекуба убедила всех не удовлетворять требования ахейского посольства, когда на стороне Париса остался только его брат Деифоб, а остальные Приамиды опасались волнений и склонялись к уступкам. «Общее благо было разрушено материнской любовью» — это явно нравоучительный комментарий, а не воссоздание реального положения дел.
