— Хорошо, что Ефросия в хорошем настроении. Представляешь, она нашла окно Каонака, забралась на ближайшее дерево и изводила его пением, пока не уехал.
Я рассмеялась. Умела Фроська издавать невыносимо противный скрипящий звук, от которого хотелось заткнуть уши или оглохнуть.
«Надо будет ее к Варку под окно отправить», — злорадно подумала.
Стараниями дам я снова выглядела отлично. На длинном белом платье с небольшим шлейфом синее ожерелье смотрелось гармонично. Волосы Авела красиво разложила по плечам, застегнула браслеты на запястьях. Кавия накрасила и надела налобное украшение.
Оценив свой вид в зеркале, я осталась довольной.
«Надо быть дураком, чтобы променять меня на вдвое старше тизарию. Или очень алчным. Ну и пусть. Мне Кхарт второй не нужен!» — и все же было больно.
Я храбрилась. Пыталась настроиться, что холодна и ничего не чувствую к Варку, однако чем ближе подходила к покоям тизарии — тем сильнее трепыхалось сердце.
В небольшой зале, светлой и прохладной, за накрытым столом уже сидел Варк, все в той же золотой тунике. Он о чем-то беседовал с Ковеном, который при моем появлении поспешил встретить меня.
— Еще утром хотел сказать, что ты выглядишь великолепно! — прошептал тизарин восхищенно.
Не знаю, искренним ли был комплимент, но настроение немного поднялось. В ответ улыбнулась и, не глядя на Варка, села.
Ковен сидел напротив и смотрел только на меня, Варк сидел справа. Позже перед ним сядет тизария.
«Пофиг. Пофиг. Пофиг!» — твердила себе, но держать лицо трудно. В обычной жизни высказала бы все, что думаю, послала бы в пешее эротическое путешествие, но во дворце на первом месте этикет и выдержка. Эх…
Тизария появилась с небольшим опозданием, с Жуфем на руках.
— Гленапупа, я надеюсь: твоя златокрыла не пообедает моим питомцем? — пошутила она.
— Не должна, — неуверенно ответила.
— Жуфь противный, но иногда и от него бывает польза, — она передала собачонку служанке.
— Ты не слышала про Жуфя? — оживился Ковен. — Нет? Тогда я расскажу! — сейчас он был самим собой, немного неуверенным, но очень обаятельным. Конечно, рассказчик из него так себе, зато его заинтересованный взгляд грел мою душеньку. — Как-то Эбек ездил на остров Узару…
— К одной из очередных фавориток, — вклинилась Нельмела в рассказ сына. — А возвращаясь, велел телохранителю Бефелу купить первое, что попадется тому на глаза.
— А встретился ему мальчишка с щенками, — теперь вклинился Ковен.
— Эбек долго убеждал, что это редчайшая ручная порода, — добавила Нельмела с насмешкой. — Но Жуфь — обычный приблудный пес, который почему-то не вырос…
Рассказывая, тизария держала лицо, однако чувствовалось, что вся ее жизнь при дворе — отнюдь не праздник. Пожалела бы ее, но не когда меня пытаются сделать тоже несчастной. Боковым зрением заметила внимание Варка, поэтому назло ему, улыбнулась Ковену.
— Два дня я плакала. Придворные только и судачили о моем унижении, просили одолжить им Жуфя, чтобы редкая ручная порода, достойная самой тизарии, не исчезла. — Нельмела грустно улыбнулась. — А потом мне пришла мысль…
— Мама к ошейнику прикрепила личный знак Эбека, — сквозь смех добавил Ковен, называвший тизара не отцом, а пренебрежительно по имени.
— Эбек сразу же примчался с требованием снять его знак с уродливой твари. На что я процитировала его же слова: это не уродливая тварь, а редчайшая ручная порода с острова Узару.
— Тонкая месть. Полагаю, еще назвали именем фаворитки? — бархатным голосом польстил Варк, и я чуть не задохнулась от сердечной боли. Сволочь он!
— Конечно. Надо же отдать должное ее красоте, — тизария пригубила вина. Теперь ее глаза сияли, легкий румянец играл на щеках. Ох, кажется, она так робеет перед Варком. Скотина! Лично кастрирую его.
— Но это еще не все. Дама Мелида выдрессировала Жуфя, — сын радовался мести матери, как своей. — И теперь стоит оказаться на его любимом стуле или подстилке, Жуфь кусает.
— Ваша, светлая тизария, хитрость — вызывает восхищение, — изрек Варк, обаятельно улыбаясь.
— Нужно было лишь вовремя его выпустить, — улыбнулась в ответ Нельмела. — Рада, что все удалось, и Каонак показал свою слабость. Хорошо смеяться над маленькими златокрылами, когда их нет поблизости…
Я изо всех сил старалась не замечать жреца, была немного рассеяна и, чтобы скрыть смятение, теребила сережку или бусины на браслетах. И чем более равнодушна была к беседе — тем больше Ковен из кожи вон лез, стараясь завладеть моим вниманием.
Сменили блюда, и тут в окно влетела уставшая, но гордая Фроська. Села мне на плечо и, почувствовав мое враждебное отношение ко жрецу, разнервничалась. Пока ее не было, я мечтала, как расцарапаю ему, улыбающемуся тизарии, фэйс. Вот только Фроська испытывала к Варку большую симпатию, поэтому осторожно спрыгнула на стол. Аккуратно лавируя между тарелками, подобралась ближе к нему, посмотрела на меня, на него… Вытянула шею и медленно, очень бережно сомкнула челюсть на его пальце. Потом резво спрыгнула на пол и забилась под диван.
«Ах, изменщица!» — послала ей мысль, и с пола послушался жалобный писк.
— Что это с ней? — удивилась Нельмела, поглядывая то на меня, то на жреца.
— Передает недовольство Лучезарных супругов, — нашел, что ответить Варк. Хотя уверена: он все прекрасно понял. Фроська своим поведением выдала меня с головой. Еще и укусила его нежно. — Поэтому прошу прощения, но сейчас мое место должно быть не здесь. Следует вознести благодарственные молитвы, — поклонился и встал из-за стола.
Когда ушел, Ковен спросил:
— Тоже спешишь?
— Я сразу вознесла благодарность Лучезарной Авсии. Однако этого мало, — я тоже не собиралась рассиживаться. Сегодня и так уже натворила достаточно глупостей.
— Сначала пообедаем — остальное потом. Для искренней молитвы телу нужны силы, — улыбнулась Нельмела.
Мило и доброжелательно беседуя, завершили трапезу. Потом прошлись с Ковеном по саду. Он хотел подняться в верхний, где нет лишних глаз, но я, полагая, что там тизарин обязательно попытается поцеловать меня, отказалась. А затем, сославшись на головную боль из-за дневных переживаний, удалилась к себе.
Тиаса все еще не вернулась, что показалось странным.
«Может, ее не впустили в покои в мое отсутствие?»
Кликнула даму.
— Авела, Тиаса еще не вернулась?
— Нет, госпожа, — покачала та круглой головой с короной из уложенных кос. — Послать кого-нибудь, проведать?
— Да, а то что-то долго она.
Так, уже скоро узнала, что моя подруга, подавленная унылым видом кривоносого вояки, из казармы умчалась домой.
— А ее точно никто не обидел? — не унималась я.
