Нет, я не понимаю: кто кем управляет?! Заклинатель драконами или большие драконы заклинателем? Вопрос, конечно, важный, но я так устала. Всю ночь не спала. Положила на плечо Варка голову, закрыла глаза, а он облокотился на спинку софы, позволяя мне удобно лечь, и обнял.
— Отдохни, моя избранная. Впереди у нас много дел.
— Каких?! — встрепенулась я. — Снова испытания и неприятности? Что-то я боюсь.
— Не бойся. Я буду с тобой.
— Обещаешь?
— Клянусь.
— Еще скажи, что всегда.
— Вот увидишь, — обиделся он.
Да, задела его. Но пребывание во дворце изменило меня, сделало немного циничной, недоверчивой. Вот поживем — увидим, как вместе и всегда.
Глава 20
Круг плотного света поднимал меня к Верхнему Храму. Неспешно, позволяя рассмотреть гладкие отвесные стены и собраться с духом. Со стаей златокрыльчиков, заклинателем и большими драконами за спиной не страшно смотреть врагу в лицо — и все равно не хочу возвращаться в мир, наполненный грязными интригами и предательством.
Варк сказал, что я должна пройти путь до конца и увидеть лицемерие воочию, посмотреть в глаза подлецам, чтобы впредь знать цену отношениям во дворце. Я спорила, доказывала, что не глупая, сама все знаю, однако он остался непреклонен.
— Гленапупа, я могу прочесть тебе много книг, ты даже запомнишь их содержание, но ничего так не откладывается в памяти, как то, что видел своими глазами. Ничего не бойся, я рядом!
В душе я все еще немного сердилась на хитрющего жреца-мстителя, ведь он провел меня вокруг пальца, как маленькую. Но умом понимала: не пройди мы этот путь, не понимали бы друг друга, как сейчас. И его бы гложили сомнения, что нужен мне как простой человек, а как всесильный заклинатель.
Чем выше поднималась — отчетливее слышала доносившиеся сверху звуки. Внизу пробыла несколько часов, однако за это время храм осадили, и кто-то настойчиво желал попасть вовнутрь святилища. Крича и бранясь, штурмующие методично били осадным бревном по храмовым створкам. Они жалобно скрипели, но держались. Вот бы знать: кто штурмует?
Из расщелины я появилась бесшумно, плавно.
Ковен первым заметил меня. Он лежал у самого края «гнезда», на холодном полу. Продрог и дрожал всем телом, но, увидев меня, парящую в воздухе, закачал головой, предупреждая об опасности. В его глазах читалось отчаяние, и, чтобы хоть как-то приободрить, подарить надежду, улыбнулась ему.
Затем меня увидел лже Варк. Наверно, он много стонал, потому что рот ему заткнули кляпом. Но едва к нему кольнула жалость, гад громко замычал, привлекая внимание Эбека и Цитарпа.
Тизар вскочил с кресла, вытащенного из служебной комнаты Кхарта. Теперь, когда его жизнь висела на волоске, он не выглядел холеным. С потными разводами на шелковой рубахе, нервный, трусливый, всклокоченный. Зато Цитарп держался хладнокровно. Оно и понятно: маг надеялся улизнуть целехоньким. Не дам!
Под слаженный ор мятежники нанесли очередной удар по искалеченным створкам. Еще немного и ворвутся. Нервничая, трусливый Эбек обернулся, чем воспользовался Цитарп. Маг расторопно, в два прыжка добежал до фальшивого жреца и приставил нож к его горлу.
— Живо кидай «коготь»! — прошипел, угрожая. Лже Варк плаксиво замычал, но теперь мое сердце к его взываниям оставалось глухим.
— Подойди и возьми, — я протянула руку с обычным на вид кинжалом, на котором выгравированы едва заметные замысловатые символы.
От радости злые глазки Цитарпа забегали, челюсть задрожала. Варк уверял, что ничего в «когте» особенного нет. На замечание, почему же тогда его желают получить, объяснил, что это часть плана. Драконы подтвердили. Ну, ладно. Как сказали, так и делаю. Хотя даже обычный кинжал не хочу негодяям отдавать.
Цитарп вытянул вперед руку, резким движением раскрыл ладонь, — и я почувствовала, как неведомая сила тянет кинжал из моих рук! Не отдам! Изо всех сил схватилась за рукоять и потянула на себя.
Увлеченный борьбой маг не замечал ничего, кроме желанного «когтя». Сосредоточившись, он всеми силами пытался вырвать у меня добычу, в то время как толстый Эбек подкрадывался к нему со спины. Я наивная думала, что на помощь, поэтому, когда после взмаха пухлой руки, покрытой кольцами, маг-заморыш с перекошенным от боли лицом осел на пол, охнула от ужаса и отвращения. Я знала, что в итоге все предатели должны понести наказание, готовилась морально, и все равно хладнокровно наблюдать за человеческой подлостью не могу.
— Беги! Беги! — кричал Ковен, но я не могла отвести взгляда от озлобленного Эбека, который, проверяя, жив ли Цитарп, с остервенением пинал костлявое тело. Глухие удары с мерзким чавкающим звуком повторялись и повторялись, а я, чтобы не кричать, зажала рот свободной рукой.
Наконец он выдохся и остановился. По раскрасневшемуся лицу стекал пот. Обтираясь рукавом, Эбек повернулся ко мне:
— Правильный выбор, Гленапупа! Лагеарния может гордиться тобой! Ну, же, не медли! — пошевелили пальцами. — Отдай мне «коготь дракона», и забирай их обоих! — кивнул на пленников.
— Не верь! — затараторил Ковен. — Он принесет тебя в же…
Тизар метнулся к сыну и с разбегу пнул по груди. Тизарин скорчился от боли и, пытаясь глотнуть воздуха, захрипел, беспомощно раскрыв рот.
— Не верь дураку! Он не знает, чего несет! — осклабился Эбек в волчьем оскале. — Ну же, иди ко мне, Гленапупа! Я сделаю тебя тизарией! Скорее, моя девочка, а то сюда вот-вот ворвутся мятежники… — он сделал ко мне шаг, второй… Не сводя с меня глаз, подбирался все ближе и не видел, что со смертью мага морок спал со лже Варка. Фигура рослого жреца начала резко усыхать, и уже через мгновение за спиной тизара сидел один из его бастардов. Длинноносый, тонкогубый и со взглядом полным ненависти. На поджарой фигуре пленника путы ослабли, он дотянулся до ножа, спрятанного в складках одежды, легко разрезал их. А потом с искривленным от злобы лицом двинулся на отца…
— Гленапупа! Будем править вместь… — Эбек дернулся, и из его противного лживого рта вытекла алая струйка крови.
— Старый дурак! Надеюсь, ты не поверила ему?! Он принес бы тебя в жертву! Да-да, ради возвращения молодости. Но я не стар! Мне молодость не нужна, так что мы вполне можем править вместе! — отцеубийца старался говорить ласково, но его ненависть проступала, от чего голос звучал отвратительно мерзко.
Если вот так вот ценят защитников Лагеарнии, понимаю, почему Варк не желал появляться, но… как быть с Ковеном? Я молчала и в оцепенении смотрела на тизарина, который, рискуя собой, продолжал отчаянно качать головой и предупреждать об опасности.
— Нет! Ну и ладно! — заорал разъяренный бастард, не дождавшийся от меня ни слова. — Только я прихвачу с собой твоего любимчика! Ну, где там твои мелкие твари? — он метнулся к Ковену, захватил его лысую голову и приставил к горлу нож. — Живо кидай мне «коготь»!
