— Целоваться мне, что ль, с ними? — набычился венценосный форейтор.
— Фу-у-у, извращенец!
— Слушай, я не посмотрю, что ты мой друг. Ща слезу да как дам!
— Ваше Величество, я — человек маленький, но гордый: взяток не беру!
За теплой дружеской беседой время летело незаметно. А когда к дискуссии подключилась Кэтран — и вовсе понеслось галопом. К сумеркам, которые быстро окутали лес, Его Величество и стажер узнали про себя и свою родню много нового и интересного. Оба по очереди порывались снабдить аналогичной информацией и свою грозную начальницу, но переорать вошедшую в раж Кэтран было практически невозможно. Шум и гам стояли такие, что вся пугливая живность в лесу на расстоянии километра ударилась в бега, а непугливая рванула вдогонку за бежавшим ужином.
Ликвидаторы тоже проголодались, и Ланс, сглаживая острые углы, предложил перекусить и принять по чуть-чуть на сон грядущий. Ничего умнее он придумать не мог, Кэтран опять взбесилась, и ужин задержался еще на час. Грозная начальница закончила свою пламенную речь демонстративным уничтожением всех спиртных запасов, обнаруженных в подводе. Таким образом под угрозой оказался гениальный план стажера упоить потенциального противника в зюзю...
Ужин около костра прошел довольно спокойно — при гробовом молчании всех участников прошедших дебатов, мрачно переваривавших проглоченную пищу и полученную информацию. Закончился он грохотом смачно захлопнувшейся дверцы кареты — Кэтран удалилась спать. Ланс с Денисом переглянулись.
— Кой черт тебя за язык потянул? — На душе у стажера скребли кошки.
— Как лучше хотел.
— Вот теперь мне действительно хочется принять на грудь.
Ланс воровато оглянулся на карету:
— Есть...
— Откуда?
— Тс-с-с...
Ланс всегда был готов помочь другу в трудную минуту. В руках его появилась награда Темного Мастера. От знаменитого рога изобилия ее отличала маленькая деталь: рог Ланса производил лишь один вид продукции — мухоморовку. Он коротко проинструктировал Дэна о правилах пользования уникальным аппаратом, произвел демонстративный глоток неимоверной длины и передал раритет другу. Неслабая доза мухоморовки заставила кошек в душе стажера обиженно мяукнуть и позорно бежать. Тончайший аромат изысканного пойла достиг медальона. Семен Семеныч беспокойно заворочался внутри.
— Как же я про тебя-то забыл! — хлопнул себя по лбу Его Величество. — Семенов, пить будешь?
Под стоны и проклятия дьявола в аду Семенов со стаканом на изготовку покинул свое узилище.
— Пикник на природе? Какая прелесть! Романтично... О! Да ви сегодня не один. Ваше Величество! Позвольте представиться: Семен... Ах, это ви, молодой человек! Должен вам сказать, что после нашей последней встречи моя жизнь чудеснейшим образом изменилась! Меня будят только для того, чтобы предложить откушать. Причем в очень и очень приличной компании!
— Вы знакомы? — удивился Ланс.
— Почти. Молодой человек прошлый раз представиться не успел.
— Колобродов Денис Анатольевич, — вежливо шаркнул ножкой Денис, удивленно глядя на земляка. — Какими судьбами, Семен Семеныч?
Семен Семеныч опрокинул первую «стопочку» прямо из рога (в стакан мухоморовка литься категорически отказалась), промокнул губы галстуком и наивно развел руками.
— Сема, ты так и не успел насчет наезда поделиться... — Рог перешел к Лансу, и он не преминул к нему приложиться. — Кто там на тебя тянул?
— Ужасная история, Ваше Величество. Распустилась молодежь! Ви только вдумайтесь: в кои-то веки Господь дал знак, послал приличную выпивку, закуску и этого милого юношу, — доцент учтиво поклонился Денису, — но тут же появились скинхеды! Шум, вопли!.. Разве в таких условиях можно культурно отдохнуть, спрашиваю я вас?.. Одним словом, как только ви, молодой человек, начали выбрасывать, согласно договоренности, этих головорезов из окна... Да, ви их не совсем правильно выбрасывали! Они трепыхались!.. Странные личности. В капюшонах, еще и с пентаграммами: как сейчас помню — звезда Соломона... Вроде бы свои, с одной стороны, а с другой — чувствую — погром! Натуральный погром!.. Если бы ви знали, молодой человек, как нам, русским, надоели эти погромы! Порой между ними и мацу некогда забодяжить!
— Ужасно! — с самым серьезным видом поддакнул Дэн. — Как нам, русским, без мацы?
— Ви льете бальзам на мои раны!.. Слушайте дальше. Эти малосимпатичные бритоголовые недоноски...
— Бритоголовые? Как же ты разглядел? — удивился Денис. — Они ведь в капюшонах были?
— Когда я немного сопротивлялся, пытаясь выяснить, уважают ли они меня, с одного капюшон слетел. Череп был абсолютно голый. По-моему, даже без кожи. Вот до чего докатились!
— Мерзавцы, — согласился стажер.
— Один из них чем-то меня стукнул. Очнулся я, а передо мной этот милый юноша... — Семенов опять хлебнул из рога, зябко передернул плечами и протянул руки к огню.
— Ланс, — опомнился стажер, — что ж мы его голяком на морозе держим? Пошурши в подводе!
Ланс нетвердой походкой добрел до телеги и принялся шуршать.
— Очень милый, но странный юноша, — тихонько прошептал Семен Семеныч стажеру. — Представляете, утверждает, шо он есть потомок самого короля Артура! Нонсенс!
— Есть сомнения?
— Ну, мы-то с вами знаем, шо Артур был великий человек, а это значит шо?
— Что?
— Шо он был русский!
У Дэна отпала челюсть.
— Все исконно русские... — Глаза у Семена Семеныча начали расползаться в разные стороны, — это русские!
— Как же ты докатился до жизни такой, Семен Семеныч?
— Евреи виноваты!
Вернулся Ланс, волоча за собой овчинный тулуп.
— Евреи, говоришь?
— Ну! — Тулуп накрыл худенькие плечи Семенова. — Премного благодарен... Знали бы ви, кем был Абрам Семенович до перестройки!
— Абрам Семенович? — засмеялся стажер.
— Не надо цепляться к словам! Так вот, Семен Семеныч Сименсон... Семенов... да... был доцентом! Уважаемый человек! Не верите? Поезжайте в Одессу и спросите!
— Верю!
— Нет, поезжайте! — затряс бородкой Сименсон. — Поезжайте и...
— ... спросите, — продолжил за него Денис. — Обязательно спрошу, когда буду в тех краях... Ланс, дай ему хлебнуть — что-то наш доцент разнервничался!
— Если бы не этот... — мухоморовка забулькала в глотке Семена Семеныча, — скинхед, прервавший эксперимент на самом интересном месте — на завершающем, я бы сказал, этапе! — Абрам Семенович, может быть, Нобелевскую премию сейчас получал бы!
