Я буду скучать. Очень. Я буду каждый день думать о тебе…
— Привет. — Холодный голос останавливает меня, заставляя съежиться от внезапного захлестнувшего волной страха.
Я поднимаю взгляд и вижу перед собой Стаса. Его пальцы больно впиваются в мою руку.
— Пошли. — Он тянет меня за собой.
Я упираюсь, но парень резким рывком подтаскивает меня к себе. Через секунду мы уже стоим возле стены. Он припирает меня к имитации колонны и давит рукой в грудь с такой силой, что становится трудно дышать.
— Ну, что? Надумала? — Цедит он сквозь зубы.
Я смотрю в его глаза и понимаю, что парень не в себе. Он явно находится под действием какой-то химии.
— Руки. Убери. — Рычу я, пытаясь скинуть с себя его ладонь.
— Мое молчание стоит денег, маленькая шлюшка. Ты принесла их?
Из моего рта вырывается что-то больше похожее на хрип:
— Нет.
— Ты играешь с огнем, Марта. — Он наклоняется ко мне.
— Пусти!
— Где мои деньги? — Стас убирает руку.
Я жадно хватаю ртом воздух:
— Нет больше никаких денег! И не будет! — Кашляю. — Лучше передай мамочке, что не стоит ждать, когда Яков сдохнет. Он проживет дольше нас всех!
— О чем это ты говоришь?
— Ему сделают операцию, и Инне не достанется ничего, понял? Также как и мне. — Поднимаю на него взгляд. — Ничего!
— Где мои деньги, сука? — Он снова вдавливает меня в стену.
— У меня ничего нет. — Хриплю я.
Стас отпускает руку. В его глазах полное отсутствие мыслительной деятельности.
— Если твоя мать что-то и получит, то только при разводе. Зная Якова, рискну предположить, что вам не достанется ничего. Вы отправитесь на ту же помойку, с которой пришли. — У меня не получается удержаться от улыбки.
Стас в ярости замахивается на меня. Я вижу, как его пальцы скрючиваются в кулак, но в этот самый момент пространство между нами разрывает знакомый голос:
— Какие-то проблемы, Марта Яковлевна? — Спрашивает Никита. — Мне показалось…
— Никаких проблем. — Часто дышу я. — Но вот этого человека нужно немедленно проводить на выход.
— Эй, мы еще не договорили! — Делает шаг вперед Стас.
Ловким движением Никита опережает его выпад — подхватывает парня под локоть и заводит его руку ему за спину.
— Эй! — Возмущается Стас.
Я вижу, как нам на помощь спешит Вадик.
— Что случилось? — Интересуется он, вырастая стеной между мной и незваным гостем.
— Клиенту проветриться нужно. — Поясняет Никита, продолжая ловко удерживать Стаса.
— Выведите его отсюда, пожалуйста. — Киваю я.
— Ну, это запросто. — Улыбается Вадик, подхватывая упирающегося парня под вторую руку.
— Марта? Все в порядке? — Подходит к нам Тим.
— Да… — Тихо говорю я, наблюдая, как охранники выводят Стаса из зала.
Мне трудно привести дыхание в норму. Меня все еще колотит.
— Кто это? Что он хотел от тебя? — Склоняется надо мной Левицкий.
В его взгляде серьезность и беспокойство, поэтому мне приходится сделать вид, что все произошедшее — полная ерунда.
— Так, придурок один. Спрашивал мой номер. — Отмахиваюсь я. — Никак не хотел отставать.
— Я не понял… — хмурится Левицкий, глядя охранникам вслед.
— Да забудь. Ерунда. Уже разобрались. — Я поправляю кофточку. — Пойду, выпью чего-нибудь.
Разворачиваюсь и иду к бару, давая ему понять, что разговор окончен. Я пробираюсь сквозь толпу, прохожу мимо столиков, сажусь на высокий стул.
— Антон, — подзываю бармена, — воды со льдом, пожалуйста.
Осторожно оборачиваюсь через плечо, но нигде не вижу Тима. Вглядываюсь в лица, но тот словно растворился в воздухе. Исчез.
— Держи, — улыбается бармен.
Я беру стакан и первым делом прикладываю к пылающим щекам, затем ко лбу. Мое сердце продолжает колотиться, как заведенное. Когда я снова поворачиваюсь и смотрю на танцпол, то по-прежнему не вижу нигде Левицкого.
Вот же черт…
Тим
— Ну, что там? — Интересуюсь я, вытирая потные ладони о джинсы.
Вадик, оставив Никиту на улице, входит в здание.
— Упирался, но все-таки уковылял восвояси. — Говорит он, отряхивая руки.
— Посмотрел?
— Да. — Кивает охранник. — Как вы и сказали, аккуратно встряхнули его, пошарили по карманам, а потом незаметно сунули все обратно.
— Документы?
— Да. Но не паспорт. — Ухмыляется он. — Справка об освобождении.
У меня брови на лоб лезут.
— Имя, фамилия?
— Станислав… — Вадик задумывается. — Корос…Корот… Коротаев, вроде.
— Точно?
— Угу. — Мотает головой.
Я вздыхаю, пряча руки в карманы. Закусываю щеку изнутри.
— А что он от нее хотел? Не слышал?
— Нет. Там же Никита первый подошел.
Я толкаю дверь:
— Никит!
Охранник докуривает и подходит ближе.
— Что он от нее хотел?
— Не знаю. — Никита растерянно пожимает плечами. — Мне показалось, что она не хочет с ним разговаривать. Хочет уйти, а он не дает.
— Руки распускал? — Спрашиваю я.
Внутри у меня все неприятно сжимается.
— Ну… Не знаю… — Он отрицательно качает головой.
— О чем они говорили? Ты слышал?
Охранник надувает щеки.
— Они… — Он разводит руками. — Кажется, она говорила, что кому-то ничего не достанется. И про помойку какую-то…
— Понятно. — Тяжело выдыхаю я. — Короче, слушайте. — Подзываю Вадика. — Ты, Никита, дежуришь. Смотришь внимательно, если этот тип вернется, не пускай. Задержи его до моего прихода. Ты, Вадим, идешь к телефону и звонишь хоть Папе Римскому, хоть в Справочное бюро, но узнаешь, кто этот урод. Жопу порви, но узнай. Понял?
— Ну, я могу… по своим каналам… — Мнется он.
— Узнай. — Приказываю я.
Разворачиваюсь и возвращаюсь в клуб.
33
Тим
Прежде, чем я успеваю подойти ближе, вижу, как к ней подсаживается этот Игорь. Если бы не шапка кудрявых волос, то вряд ли бы я его узнал. В обычной одежде, без красных труселей-ниточек, без кожаного комбинезона и масла на коже, которым обычно щедро смазано все его тело.
