— Тогда читаем. — И сую им под нос. — И побыстрее.
Две здоровенные гориллы в костюмах долго пялятся в строчки документа.
— Ну, что? Врубаетесь?
— Не-а. — Одновременно говорят они.
— Блин, двое из ларца! Да как так-то? — Я поворачиваю бумагу к себе, опасаясь, что показала не ту, но с документом все в порядке. Черным по белому. — Здесь сказано, что я совладелица этого заведения. Ясно?
— Ага. — Кивают дружно.
— Как зовут? — Спрашиваю, оглядывая обоих снизу вверх.
— Вадик. — Говорит тот, что невысокий и темненький.
— Никита. — Отзывается второй, что повыше и выкрашен в блондина.
— Так вот. Вадик-Никита, с этого момента вы — мои подчиненные, андестенд? А я, — показываю на себя пальцем, — я — ваш начальник. Понятно?
— Ага. — Медленно кивают они.
И переглядываются.
— И если не хотите вылететь с работы, то быстро подорвались и пошли за мной!
— Ага.
Идиоты…
Выхожу на улицу и показываю на свой байк.
— Поднимите мой мотоцикл.
Охранники подрываются, подбегают и поднимают Honda с земли, точно пушинку.
— Умнички. — Улыбаюсь я. — А теперь, Вадик-Никита, видите подножку? Ее нужно прикрутить на место. Вот сюда.
Блондин поднимает подножку и пытается приладить. Не выходит.
— Здесь должен быть болт. — Говорит он.
— Хм. — Я оглядываю асфальт, но не нахожу ничего подобного. — Черт! Ладно. Будете сторожить байк, пока я не выйду, ясно?
— Ага.
— Не отпускать!
И размахивая папкой, как знаменем, возвращаюсь в здание ресторана.
Тим
— Это будет забавное зрелище. — В предвкушении потираю ладони.
По пути заглядываю в кухню, забираю свой уже остывший кофе, шлепаю повара Арину по заднице, за что в ответ получаю удар ложкой промеж лопаток. Хорошо хоть не ножом! Быстро отхлебываю сразу полкружки и захожу в помещение для охраны.
— Дай-ка мне мониторы сюда. — Бросаю вместо приветствия начальнику охраны.
Наклоняюсь над экраном и едва не давлюсь кофе.
— Не понял…
— Что там? — Спрашивает он.
— Вот это можно увеличить? — Прошу.
И когда картинка вырастает в размере, напиток чуть не идет у меня носом.
— Какого х… черта! Что они там делают?!
Оставляю кофе, срываюсь с места и несусь по коридору к выходу. Толкаю дверь, выбегаю на улицу и ору:
— Вы что здесь, два дебила, делаете? — Быстро преодолеваю расстояние и останавливаюсь, всплеснув руками в недоумении. — На хрена вы ее мотик подняли?
— Мы… — Мнутся они.
— Говори ты. — Мычит Вадик.
— Нет, ты. — Опускает взгляд Никита.
— Говорите уже!
— Она нам приказала…
— Она вам что?! На каком основании?!
Вадик обиженно надувает губы:
— Как наш начальник.
— Ваш кто? — У меня даже руки опускаются.
— Сказала, что уволит.
— Не понял. — Я закашлялся. — Как она вас уволит? Вы забыли, кто вас на работу принимал?!
Никита устало выдыхает:
— Вы уж там, Григорьич, разберитесь, ладно? Кто из вас теперь хозяин.
— Вы что несете, недоумки?! — Я подлетаю к ним и пинаю байк в переднее колесо. — Мотик отпустили! Быстро!
— Не. — Отворачивается Вадик.
— Не-е. — Блеет Никита, не собираясь отпускать руль.
— Дебилы! Где она?
— Обратно пошла. — Мотнул головой Вадик, указывая на ресторан.
— Внутрь?
— Да.
— Ну, я сейчас этой стерве…
Оставляю этих придурков и влетаю в ресторан. Оглядываю зал — никого похожего на эту ведьму. Спрашиваю официантов, те припоминают дамочку в косухе, но не могут сказать, где она. Вне себя от ярости, шагаю по коридору, выискивая глазами Дашку — может, она видела эту полоумную. И вдруг застываю, заметив, что дверь в мой кабинет открыта. Подхожу ближе.
— А мне здесь нравится. — Говорит знакомый ехидный голосок. — Уютно.
Распахиваю дверь и буквально зверею от гнева. Это чудо-юдо развалилось в моем кресле и сложило ноги в своих мерзких говноступах прямо на мой стол! А напротив нее, испуганно обняв папочку с документами, мнется Дашка. И хлопает глазами, как олененок, нарвавшийся на охотников.
— Это что за на хрен?! — Рявкаю я, врываясь внутрь.
Мог бы обойти, но упрямо пру вперед, грубо толкая коленом длинные ноги этой разодетой во все черное фифы. Под моим напором ее конечности слетают со стола, как кегли с боулинг-дорожки, и валятся вниз. Так ей и надо! Не будет складывать на чужую собственность без спроса!
— Эй, нельзя аккуратнее? — Возмущается она, выпрямляясь и возвращая ноги обратно на столешницу.
Вот пигалица!
— Ты чего от меня никак не отвяжешься? — Ору я, скидывая ее ходули со своего стола теперь уже руками.
Отталкиваю кресло, на которое она уселась, и девица отъезжает в другой конец комнаты.
— Тебе мало попало?! — Наклоняюсь над ней, намереваясь схватить в охапку это ничтожество и вышвырнуть в окно. — Пришла меня папиком своим пугать или кем? А ну, пошла отсюда к чертовой бабушке, пока я добрый. Иначе, заставлю тебя оплатить ремонт моего байка в двойном размере!
Я готов раздавить ее одним только взглядом, но она не двигается. Смотрит с достоинством и не шелохнется. А в глазах ненависть кипит. И страх, так похожий на возбуждение. Она боится меня, но очень не хочет подавать вида.
— Слышь ты, неандерталец, — девчонка делает над собой усилие, и ее дрожащие пухлые губки складываются в подобие ухмылки, — значит, ты хозяин этой богадельни? Выходит, я тебе тут кое-какие бумаги принесла. Пойди, ознакомься.
— Подотрись своими бумагами, поняла? — Завожусь я, снова наклоняясь над ней и намереваясь придушить.
Но тонкий писк Дашки заставляет меня замереть:
— Тима, тебе бы лучше прочесть… там…
— Что там? — Выпрямляюсь я и дергаю из ее рук документы.
— Читать умеешь? — Издевается незнакомка, вставая с моего кресла.
— Что? — Бросаю на нее презрительный взгляд.
— Я говорю, буквы знаешь? А, Б, В, Г? Знакомо?
Мне хочется прибить ее и с особой жестокостью размазать по стенке, но вместо этого я стискиваю челюсти и вчитываюсь в строчки документа.
