Мы ехали в автобусе. Я щурилась, разглядывая местные достопримечательности и высокие заборы богатых домов, а Сережик притих — наверное, спал. На нужной остановке вышли. Я осмотрелась. «Хм. Интересно. Наверное, Паша был из состоятельной семьи, раз живет в таком районе, где каждый дом — особняк. А если не особняк, то неприступная крепость».
Почему-то свободно прошла мимо пункта охраны. Еще раз взглянула на бумажку, сориентировалась и направилась дальше по улице. Остановилась у одного из домов, сверилась с адресом. Из-за забора раздавалась громкая музыка, веселый смех, даже чьи-то вопли — вполне довольные.
Кажется, там была вечеринка. И она была в самом разгаре. Поставив на асфальт переноску с Сережиком и положив сверху курсовую, я достала телефон и еще раз набрала Пашу.
— Да. Ты пришла? Отлично. Заходи! Сейчас закончу и выйду к тебе!
И такой знакомый шум в трубке.
Что ж, прекрасно. «Заходи».
Легко сказать. Я осмотрела дверь на наличие звонка. Нажала пару раз, но в течение минуты никто не пришел, чтобы открыть. Тяжело вздохнула, зажала подмышкой курсовую, подхватила переноску, толкнула калитку и вошла во двор.
О, да. Происходящее можно было охарактеризовать как царство пьянства и разврата. Десятки молодых людей и девушек двигались под музыку прямо на газоне под яблонями, увешанными разноцветными гирляндами. Они визжали, смеялись и толкали друг друга. Пиво лилось рекой: стаканчики мелькали в руках гостей, стаканчики заполонили все столики, расставленные по периметру двора, и стаканчиками же были усеяны перила, ведущие по лестнице вверх, к входной двери.
— Ух, ты, кто тут у нас? — Здоровенный детина напугал меня, появившись сбоку и дыхнув в ухо.
Прижав к себе пластмассовую переноску я бросилась вперед, но тут же остановилась, оглядываясь. Повсюду веселье, пьяная молодежь. Куда мне идти? Где искать этого Пашу? Так ли уж мне нужны эти деньги? Может, жизнь дороже, и нужно скорее уносить отсюда ноги?
— Да-а! — Раздался общий вопль. — Ура!
Десятки человек вытянули руки вверх, захлопали в ладоши, обливая меня каплями пива. И в этот момент я заметила Пашу: в дальнем конце двора было устроено что-то вроде сцены, на которой расположились музыканты с инструментами. Заиграла новая мелодия, он поднял к губам микрофон и запел. Приятным, глубоким и, на удивление, ровным голосом. Все снова закричали, а я от неожиданности чуть не уронила контейнер с Сережиком на дорожку.
— Эй, детка. — Это снова был тот бугай. Высоченный детина, метра два ростом. Отделился от толпы и приблизился ко мне. — Привет, глазастая.
Я оглянулась в поисках хоть какого-то спасения, но никому и дела до меня не было. Молодежь разделилась на компании: кто-то танцевал, кто-то целовался, парни толкались — похоже, у них назревал какой-то конфликт. Из знакомых увидела только Лиду. Но не звать же на помощь того, кто с утра обзывал тебя Страшилой, правильно? Поэтому отвернулась.
И решила бежать. Точнее, не бежать. Просто идти вперед — в толпу. Но побыстрее. Мне нужно было всего-то пробраться ближе к сцене и помахать Паше. А там бы он меня увидел, а дальше… что дальше?
В эту секунду незнакомец потянул меня за локоть, вынуждая обернуться к нему.
— Эй, недотрога, я говорю, ты с кем? — Его пальцы больно впились в кожу.
— Она со мной, отпусти, Тим. — Прозвучал над ухом чей-то низкий бархатистый голос.
Дышать оказалось труднее, чем я думала, потому что мой мозг моментально определил владельца этого голоса. Обернулась и испуганно уставилась на него. Роман Гаевский. Собственной персоной. Высокий, взъерошенный, с горящими диким огнем глазами. Рубашка на нем была распахнута, и из-под нее виднелась грудь — красивая, мускулистая, с вытянутыми, упругими мышцами, четко очерченными под гладкой, загорелой кожей.
— Гай, слушай… — Усмехнулся незнакомец, взглянув по очереди на меня, потом снова на него.
— Иди, куда шел. — Не сводя с меня глаз, холодно процедил Роман.
И я почувствовала, как пальцы незнакомца послушно расцепляются, давая мне свободу.
— Как скажешь, — усмехнулся бугай, — если это твоя курочка, то…
— Иди. — Повторил Гай.
И парень попятился назад, скрываясь в толпе.
Мои мысли метались из стороны в сторону, сердце колотилось, как ненормальное, а мы всё стояли с ним и смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Я прочистила горло, собираясь сказать что-то вроде «благодарю», а потом развернуться и быстренько свалить, когда Роман вдруг взял с подноса проходящего мимо парня два стаканчика и протянул один из них мне.
На его лице зажглась нагловатая и чересчур самоуверенная улыбка, глаза заволокло многозначительным намеком на флирт. Наклонившись ко мне, он хитро улыбнулся, медленно и очень четко, с такой выразительной ленцой в голосе, произнес:
— Разрешите влюбиться?
* * *
Это было как раз то, что нужно, чтобы вспомнить, что я не одна из его истеричных фанаток, которые падают в обморок от счастья, стоит ему лишь обратить на них внимание.
— Не прокатит. — Сказала отрывисто, развернулась и, сжав в руке переноску, пулей направилась сквозь толпу.
— Что? — Он вырос передо мной неожиданно, заставив остановиться, чтобы не врезаться в его голую грудь.
— Что? — Нахмурилась я, эхом вторя его же словам.
От улыбки Чеширского кота не осталось и следа на его лице. Гай выглядел по-настоящему уязвленным и даже растерянным.
— Что ты сказала? — На его лице словно произошло настоящее землетрясение.
Похоже, у красавчика в голове не укладывалось, что его могут отшить. Пусть привыкает.
— Не интересует, говорю. — Ответила обыденно, картинно зевнула и попыталась его обойти. Но он не пускал. Потому решила нахмуриться и растолковать ему популярно: — Можешь быть свободен, дай пройти.
Но Роман развел руки, держащие стаканчики с пивом, в стороны и встал, не давая мне шагнуть ни влево, ни вправо. Мне не оставалось ничего, кроме как замереть и уставиться на его рельефную грудь с аккуратными розовыми сосками. Надо признаться, мне не доводилось так близко лицезреть полуобнаженное мужское тело, и я не знала, что она может производить такой эффект. Казалось, у меня сердце сейчас остановится, ведь его стук уже гулом отдавался в ушах.
— А я тебя помню. — Закусывая от злости нижнюю губу, мягко проговорил он.
Боже, так, наверное, облизывается крокодил прежде, чем напасть на свою бедную жертву.
— Еще бы. — Буркнула я, вспоминая несчастную лужу.
— Нет. — Насмешливо произнес он, вынуждая меня перевести взгляд с его голого торса на самонадеянное лицо. — Я не про то, как ты чуть не выломала дверцу моей тачки.
Я чуть не задохнулась от его наглости. «Выломала? Я чуть не выломала?!»
