По комплекции оба сильно уступали ему. Женька смотрелся худым и хлипким, а Антону не мешало бы заместить лишний жир мышечной массой. Но парни не стушевались, даже наоборот — оглядывали подтянутую и крепкую фигуру Леманна с неприкрытым восхищением.
— Да не-е… А круто ты его! — Изобразил удар Майкин. — Занимаешься где-то?
— Так у Настиного дяди. Боксом.
— Профессионально? — У Исаева загорелись глаза.
Кирилл пожал плечами.
— Для души. Ушел из мотоспорта, и мне понадобился какой-то другой вид физических нагрузок. Бокс подошел.
— Из мотоспорта? А чем занимался?
— Мотокросс? Дрэг-рейсинг?
— Трайел? Спринт? — Наперебой бросились угадывать они.
— Супер-кросс. — Ответил Леманн.
И зал наполнился одобрительным свистом наших ботаников.
— Вау!
— Круто!
— Я тоже хотел заниматься в детстве, но меня мама не пустила. — Вздохнул Исаев. — Боялась, что разобьюсь.
— Да, травмы — частое явление в этом виде спорта.
— Парни. — Оборвал нас чей-то голос. Мы все обернулись. Это был Рома. Он протянул руку Жене. — Я хотел сказать вам спасибо.
Выглядел он серьезным и сосредоточенным.
— Пожалуйста. — Довольный Исаев с удовольствием ее пожал.
Майкин тоже обменялся с Гаем рукопожатием.
— Если что-то будет нужно, обращайтесь. — Он посмотрел на меня виновато, а затем перевел взгляд обратно на парней. — Ладно?
— Ладно.
— Да, хорошо. — Закивали они.
Повисал неловкая пауза.
— Тогда я пойду. — Рома опустил голову, развернулся и, немного прихрамывая, пошел к выходу.
Мне безумно захотелось броситься за ним, но я сдержалась. Блондинка, которая пришла с ним, изучала меня взглядом. Она открыла дверь и помогла Гаю выйти. И только, когда они покинули кафе, мое дыхание немного выровнялось.
— Вы куда сейчас? — Неловко потоптавшись на месте, обратился Кирилл к Оле.
— Мы… — В поисках поддержки она глянула на меня.
— Не знаю. — Я обвела взглядом столик с остывшим кофе и недоеденными десертами. — Можем прогуляться где-нибудь. Все вместе. У меня сегодня выходной, поэтому хотела сходить в зал, проведать Сережика.
— Мы с тобой! Можно? — Завопили ребята.
— Можно, да? — Спросила Марина.
— Конечно.
И все быстро похватали свои вещи.
— А я могу записаться на бокс, если захочу заниматься? — Спросил Женя у Кирилла, когда мы вышли на холодный вечерний воздух.
— Почему нет? — Ответил тот.
Я вдохнула вечернюю прохладу и невольно пробежалась взглядом по припаркованным у кафе машинам. Красненькой среди них не было. Значит, Рома уже уехал. С ней. С той девицей. Ну, что ж. Решил вплотную заняться спором — успеха ему.
Мы пошли по улице, кутаясь от осеннего ветра в воротники плащей и курток. Оля с Кириллом будто специально немного отстали от нас — видимо, хотели поболтать. А Антон с Мариной продолжали обиженно пререкаться, идя впереди всех, толкаясь и атакуя по очереди бордюр. Мы с Женей молчали, думая каждый о своем.
— Ежова, ты почему без шапки? — Наконец, сказал он.
Я улыбнулась и пожала плечами.
— Днем было тепло. — Изо рта у меня вырвалось облачко пара.
— Так надень хотя бы капюшон. А то простынешь.
— Хорошо, — поежилась. И добавила: — Исаев.
Парень рассмеялся. Остановился, преградив мне дорогу. Подошел вплотную, поднял капюшон и устроил его у меня на голове.
— Вот так лучше. — Он смущенно опустил глаза и отошел. — Кто будет ухаживать за твоей мамой, если ты заболеешь? Береги себя, Настя.
— Спасибо, Жень. — Я поежилась, пряча шею в воротник. — Спасибо тебе за то, что вступился… ну, за Рому… Я думала, он его убьет. И вообще, за все спасибо.
Исаев прикоснулся к синяку на подбородке и поморщился от боли.
— Знаешь, если бы у меня было время подумать, я, наверное, не решился бы. Драка это такое дело… — Он усмехнулся. — Все решается классе в первом. Когда мальчишки спорят о чем-то на заднем дворе школы. Если ты набрался духу и двинул другому мальчику в лицо, ты уже на полпути к своему мужеству. А потом двинули тебе. Вот это самое важное в становлении мужчины. Не бояться бить и получать в ответ, знать, как это бывает, и что ты при этом чувствуешь. А я… — Женя спрятал руки в карманы. — Наверное, в этом проблема всех ботаников. У нас не было такого опыта, мы изо всех сил его избегали. Мама всегда переживала, как бы я не запачкался в песочнице, не потерялся на прогулке, не ударил другого ребенка лопаткой по голове…
— Если бы не ты, Гаевскому бы проломили голову ножкой от стула. — Я подошла ближе и толкнула его лбом в плечо. — Ты не трус, ты — молодец, Женька. — Улыбнулась. — Не важно, когда ты становишься мужчиной, в первом классе или позже. Главное — становишься. И не обязательно махать для этого кулаками. Мужчина — это его поступки. Любые. — Я рассмеялась, еще раз ткнувшись в него головой. — Расслабься, Исаев, ты мой герой.
Он смущенно растрепал ладонью свои волосы.
— Я… я хотел тебя спросить…
— Спрашивай.
Женька прочистил горло и посмотрел на меня:
— Тот… Рома. Гаевский.
— Да?
— Он… Вы с ним…
— Что?
— Я просто заметил, что между вами что-то есть.
Я не удержалась от нервного смешка. Хорошо, что уже стемнело, и Женя не мог видеть, как я покраснела.
— Тоже будешь читать мне нотации, что он плохой, и все дела? Даже не утруждайся. Нет у нас с ним ничего.
— А, ясно. — Исаев нахмурил брови. — Я еще подумал, вдруг ты знаешь, чего это они с этим, с Тимом, сцепились?
— Нет. Не знаю. — Пожала плечами. — Но мы можем спросить у Кира. Они вроде общаются. И… Гай что-то говорил про свою сестру, когда бил Левицкого. Наверное, с этим как-то связано.
— Хм. Да. Наверное. — Женя задумчиво кивнул.
Больше мы этой темы не касались. Шумно и весело завалились всей толпой в зал. Дядя Костя удивился такой дружной компании. И, раз уж мы явились без предупреждения, разрешил нам позаниматься в уголке, не отвлекая других, только заставил переодеться и снять уличную обувь.
Когда его ученики закончили тренировку и ушли в раздевалку, дядя Костя подошел к нам и даже преподал несколько уроков Антону с Женей. На удивление, сильнее парней заинтересовалась этим видом спорта Маринка — ее было не оторвать от груши. Она сняла очки, потуже закрутила свой бублик на макушке и лупила по снаряду с таким остервенением, будто собиралась изгнать из него демона.
