Потому что не могли не сделать этого.
И он тоже поворачивается, чтобы еще раз найти ваше лицо в толпе. Ваш человек тоже почувствовал этот волшебный удар током, потому что он — ваш, и ничей больше.
И как после этого не верить в то, что мы все — пазлы? Что у всех у нас есть свои половинки на этой земле? Как после этого отвергать любовь с первого взгляда? Если точно известно, что она существует. Вот же она.
В той злосчастной луже возле универа, где этот парень протянул мне руку и вдруг взглянул нечаянно в самую душу. Она в той луже, где со всех сторон доносились доказательства тому, что он мне не пара, а сердце все равно надрывно кричало: «Нет. Только он! И никто больше. Никогда».
В этой схватке сердца и разума второй по определению обречен. Ибо с первого взгляда между двумя половинками одного целого каждый миллиметр пространства уже окутан магией любви. А магия эта всесильна — ломает даже тех, чье сердце давно окаменело.
— Можно взять тебя за руку? — Спросил Рома, внезапно оборвав мою нелепую болтовню про веселую жизнь в общаге.
Мы бросили машину и уже пару часов гуляли по городу. Гаевский показывал мне уютные дворики, старые памятники, парки и скверы. Мы шли, пиная ногами желтую листву, и просто разговаривали. Так, словно были сто лет знакомы, словно никогда не было между нами никаких конфликтов и неловкостей. И впервые в жизни у меня была твердая уверенность, что вот этому конкретному человеку я могу сказать абсолютно все, что придет в голову, и он не покрутит у виска и не посмеется надо мной.
— Зачем? — Машинально осадила его я.
— У тебя, наверно, руки замерзли? — Смутился Рома. — Я погрею…
Этот высокий красивый парень, на которого заглядывались все проходящие мимо девушки, вдруг нервно дернул плечами и, краснея, прочистил горло.
— Нет. — Потерла заледеневшие пальцы друг о друга.
— И правильно. — Он спрятал взгляд. — Мне кажется, меня парализует, если я возьму тебя за руку.
— Ты же знаешь, зачем люди обычно держатся за руки? — Я спрятала нос в воротнике и шагнула на бордюр. Пошла вдоль тонкой бетонной полоски.
— Знаю.
— В твоем гареме место, что ли, освободилось? — Не удержалась от колкости.
— Насть… — Насупился Гаевский. — Я знаю, что вел себя, как скотина.
— Мы хорошо провели время, Ром, — улыбнулась я, глядя себе под ноги, — только ты в прошлый раз все четко и правильно сказал. Занудной ботанички не будет в списке твоих завоеваний. К тому же, я не хочу, чтобы из-за кустов выпрыгнула одна из твоих фанаток и начала лупить меня по башке гантелей.
— Насть, так не будет. — Тихо. — Я тебе клянусь.
— Ты бы сначала разобрался со своими пассиями, Рома. — Поправила наползшую на лоб шапку и спрятала руки в карманы. — Кузины, Роговы, кто там еще у тебя?
— Ёжка, это все в прошлом, поверь мне. — Он обогнал меня, схватил, как куклу, под мышки, поднял и опустил на асфальт рядом с собой. — Посмотри мне в глаза. Видишь? — Его ресницы затрепетали. — Я тебя не обману. Всё, больше никаких девиц. Они мне все безразличны. Только ты. Слышишь? Только ты. Больше никто.
Его пальцы коснулись моего лица, и мы оба вздрогнули. Вернее сказать, у меня дрожало все тело — не от холода, от волнения. Еще и сердце прыгало, как сумасшедшее, разнося боль по озябшим конечностям.
— Ты мне, что… встречаться сейчас предлагаешь? — Спросила, медленно подняв взгляд.
— А я не говорил? — Его раскрасневшееся на прохладном воздухе лицо приобрело растерянный вид. — Вот дьявол. Насть, ты такая умная, а я рядом с тобой сущим придурком становлюсь. Да. Я хотел… хотел сказать… — Провел сильными пальцами по моим щекам. — Ты нужна мне. К черту все, что было. Прости меня за всё. Я теперь буду совсем другим. Самым лучшим для тебя. Даю слово.
Его губы были так близко, дыхание обжигало. Мое тело била уже такая сильная дрожь, что если бы не его руки, то я потеряла бы равновесие и упала.
— Пожалуйста, Ёжка. — Рома обхватил ладонями мое лицо, притянул к своему и вместо того, чтобы поцеловать, просто прислонился лбом к моему лбу. — Я никогда еще не был таким сумасшедшим и таким счастливым. — Выдохнул в мои губы. — Даже если ты меня пошлешь, я не отстану. Никогда. Приклеюсь и буду ходить за тобой по пятам. — Рассмеялся. — Нет, ползать буду. И скулить. Громко.
Я закрыла глаза, и он меня обнял.
Сопротивляться не было ни сил, ни желания. Мне нужно было это объятие. Нужно было почувствовать его силу, его поддержку. Мне давно не было так тепло с кем-то, как с ним. И я хотела ему верить, но все еще помнила про спор. Ждала, когда Рома сам признается, сам расскажет, но он не говорил. Может, ему было стыдно? А, может, все это было искусной игрой? Очень не хотелось в это верить.
— Я подумаю. — Произнесла, уткнувшись щекой в его грудь. — Ты дашь мне время?
— Конечно. — Его руки сомкнулись еще сильнее на моей спине. Рома осторожно приподнял меня и аккуратно поставил обратно. — Только помни, что моя жизнь висит на волоске. Пока ты думаешь, терпение утекает из меня, как песок и песочных часов.
— Я на это не куплюсь. — Рассмеялась.
— Опять облажался? Да бли-и-ин. — И он снова оторвал меня от земли.
* * *
А потом мы вернулись к машине. Позвонила Лира и сказала, что нашелся хозяин для ежика. Но никто из нас не хотел отдавать Серегу — мы оба очень сильно к нему привыкли. Вот и появился хороший повод для Ромы забрать себе питомца окончательно. Правда, парень видел в этом и другую приятную для него перспективу — чтобы посещать Сережика, мне придется приходить к нему домой.
А вот уже пугало меня по-настоящему. Одно дело говорить о возможных отношениях, а другое — сделать первый шаг к серьезному сближению. Это было волнительно до дрожи в коленках.
— Значит, у вас все-таки серьезно? — Спросил дядя Костя, когда мы с Ромой пришли в спортивный зал.
Пока Гаевский ходил поздороваться с Кириллом, дядя решил в тренерской вытащить из меня правду.
— У нас? — Заерзала я на диванчике, разглядывая кубки на полках и вымпелы, висящие рядами на стене. — Нет. — Лицо неумолимо затянуло краской. — Ну… В общем, нет.
— Но он за тобой ухаживает? — Дядя Костя поставил чашки на стол. — Я же не слепой. Мне можно начинать волноваться?
— Вроде того. — Я нервно потерла шею. — В смысле, да, ухаживает. Да. Но волноваться не стоит.
— Ясно. Значит, нужно поговорить с ним по-мужски.
— О, Господи… — Закрывшись волосами от его взгляда, вздохнула.
— А кто если не я, Настя? — Его кулаки инстинктивно сжались. — Пусть знает, что если что…
— Ладно, ладно. Я поняла.
— Он знает про твою маму?
Вопрос застал меня врасплох.
