Девочки помогли мне надеть платье, а потом расчесали волосы и подкрасили ресницы. Точнее, Оля причесывала и красила, а Маринка стояла рядом и бухтела, не затыкаясь: про вред косметики для кожи, про возможное обморожение зимой в колготках, про опасность громких частот для слуха, про наркотики и алкоголь, которые обычно принимают студенты на подобных вечеринках, про микробы, про цены и про погоду. Как бабка. Трещала, трещала, трещала, а сама втихаря поглядывала на свое отражение и кокетливо поправляла волосы.
А когда я встала перед зеркалом в полный рост, обе подруги ахнули и чуть не прослезились.
— Как хороша… — Всхлипнула Оля.
— Не то, что те безвкусные конфетки, типа Лиды. — Марина положила руку на грудь и громко вздохнула.
Я повернулась сначала одним боком, затем другим. Даже не верилось, что это я. Что могу выглядеть вот так. И при минимуме усилий. Даже неловко стало как-то. Захотелось поскорее спрятаться от посторонних глаз.
— А Гая паралич разобьет при виде такой красотки, — хмыкнула Савина.
— Мари-и-ина-а-а! — Взмолились мы дружно.
— Молчу-молчу. Но он точно лишится дара речи. — Помолчала немного. — Или в обморок шлепнется.
Когда мы вошли в здание универа, со стороны актового зала уже громыхала музыка.
— Давай, помогу. — Сказал Женя, принимая у меня пуховик. Осторожно стянул куртку с плеч, освободил мои руки и вдруг замер: — Ух, ты… Настя… Выглядишь супер!
— Звязда! — Подтвердила Таисия Олеговна, взметнув к небу покрытые морщинами руки.
А мне захотелось нырнуть обратно в свой пуховик. Но тот уже был передан старушке, которая выдала взамен номерок.
— Спасибо, — я смущенно опустила взгляд.
— Ну, ты и балбес, Исаев. — Заметила Оля. — Когда в компании три девушки, нельзя делать комплимент только одной из них!
— А я не могу. — Покраснел Женька, теребя дужку очков. — У тебя вон, кавалер есть. Мне проблем не надо.
Еремеева повернулась, увидела Кирилла, облокотившегося на стойку, и моментально расцвела. Парень подманил ее к себе пальцем и нежно обнял. Оба выглядели такими счастливыми, что у меня защемило в груди от радости за них.
— Помочь? — Антон подошел к Марине и протянул руки.
На парне была черная рубашка с галстуком-бабочкой, модные черные брюки и начищенные до зеркального блеска туфли.
— А… — Девушка оглядела его с ног до головы, немного задержалась на новой прическе Антона, а затем отошла на шаг. — Вот еще. Нет. Я с… сама!
— И сюда феминизм добрался. — Покачал головой Майкин.
Марина раздевалась, не сводя с него заинтересованного взгляда. Отдала куртку и зачем-то трижды поправила очки.
— Идем? — Спросил меня Женя.
Я поежилась от холодка волнения, пробежавшего по спине. Переступила с ноги на ногу, чувствуя, что с непривычки могу и навернуться в этих изящных туфельках на тонкой шпильке.
— Идем.
— Идем, ребят? — Окликнул он остальных.
Студенты продолжали прибывать.
— Идем, — отозвалась Оля.
Кирилл взял ее за руку и повел наверх. Мы двинулись следом.
— Стой. — Позвал кто-то. — Ежова! Стой.
Я обернулась. Это была Лида. В сером платье, с ярко-накрашенными черным карандашом глазами, бледная, худая и напряженная. Она стояла у одной из колонн, навалившись спиной, и держала руки плотно сомкнутыми в замок на груди.
— Поговорим? — Спросила девушка.
Я глубоко вдохнула и выдохнула.
— Я вас догоню, — бросила друзьям и на негнущихся ногах двинулась к ней.
— Мы тебя здесь подождем. — Решительно сказала Марина.
Но я уже не слышала. Шла, считая неуверенные шаги, и смотрела на Лиду, уголки губ которой медленно расплывались в улыбке. Она выпрямилась, оглядывая меня с ног до головы, затем усмехнулась и едва слышно присвистнула:
— Вау!
— Что ты хочешь? — Выдавила я, остановившись в метре от нее.
— Не бойся, я не кусаюсь. — Она прикусила верхнюю губу, смотря на меня сверху вниз. — Я просто поговорить.
— Говори. — Отчаянно дернула головой.
— Я смотрю, ты сегодня принарядилась.
— Это запрещено? — Мой голос дрогнул.
Я каждую секунду ждала от нее какой-то гадости: резкого выпада или наоборот тихого ругательства.
Лида наклонилась вперед:
— Наверное, уже раздвинула перед ним ножки, да? Поэтому и почувствовала себя звездой? — Она широко улыбнулась, разнося свой яд колючим льдом по моей коже.
34
Настя
— Ладно, всё, я поняла. — Мне стало жаль ее. — Тебе не со мной нужно разговаривать, а с Ромой. Не знаю, что там между вами, но меня это не касается.
— Ты типа праведница, да? Овцу из себя строишь? — Лида сказала это тихо, почти прошипела мне в лицо.
— Ты не с того начала разговор. Начни с главного. — Предложила я с равнодушным и спокойным видом, хотя внутри меня все кипело. — Что тебе от меня нужно?
Девушка выпрямилась и зыркнула в сторону моих друзей. Затем цокнула языком и посмотрела на меня:
— Он ведь тебя так же кинет, как и меня. Как и всех остальных. — Ее лицо на секунду смягчилось.
В нем отразилась боль.
— Это мои проблемы. — Заверила я.
— Неужели, ты ничего не понимаешь, дура? — Лида жалостливо оглядела мой наряд. — Ладно, они все, но ты-то куда? Думаешь, что нарядилась и стала ему ровней? — Она усмехнулась. — Точно также пережует и выплюнет. Использует и выбросит на помойку.
— Ты ошибаешься. — Твердо сказала я.
Девушка рассмеялась.
— И ты веришь в это? Серьезно? — Лида пристально посмотрела на меня. Напряжение исчезло с ее лица. — А я думала, что ты с мозгами.
— Это все, что ты хотела мне сказать? — Мой голос дрогнул.
— Беги от него, Ежова. — Лида наклонилась к моему лицу. — Тупая ты курица, беги. Не будь же идиоткой.
— А ты? — Я набрала в легкие больше воздуха. — Ты? Тебе какое дело? Разве бегать за ним это не по-идиотски? — Отказываясь сдаваться под напором ее бесстыжего взгляда, я повысила голос: — Ты унижаешься, а это в миллион раз хуже, чем просто быть использованной. Носишься за ним и умоляешь быть с тобой. Ты не дура после этого? Нет? — Гордо тряхнула волосами.
— Что ты сказала? — Ее глаза заблестели. — А ну, повтори!
— Никогда не бегай за мужиками, они все равно этого не оценят.
Я отвернулась, чтобы отправиться к друзьям, но Лида больно схватила меня за локоть и резко дернула, разворачивая к себе.
