— Нет друзей?
— Нет. Меня же не было три года. С тех пор, как маме дали работу в Нью-Йорке. Все, с кем я общался здесь раньше, они изменились. Нет общих тем, точек соприкосновения. Все не то…
— Но ты дружишь с человеком, которого я ненавижу.
Он непонимающе уставился на меня, вытягивая свои длиннющие ноги вдоль края пледа.
— Ты о ком?
— О Костыле.
— Игорь? А почему ты его ненавидишь?
— Да так. — Я покачала головой. — И как же Вика? Я думала, вы…
— Вика? — Дима посмотрел на небо. — Это… а понял. А что Вика?
— Думала, ты же пошел ее провожать.
Он прочистил горло.
— Да-а… но, вообще-то, когда мы вышли, мимо как раз ехала машина такси. Не знаю, что на меня нашло, рука сама дернулась. Обычно я так не делаю… Посадил ее и отправил домой.
— Некрасиво.
— Мне ужасно не терпелось вернуться обратно.
— Вот как…
— Да, — он подвинул ко мне контейнер и протянул палочки. — Угощайся. Витек, повар из «Фреша», накрутил нам роллов в дорогу.
Что? Нет… Только не это. Единственному человеку на планете, не умеющему пользоваться палочками, он тащит суши на свидание…
— Э-э, — замешкалась я, подбирая слова. — А вилки нет?
— Маш, ты чего? — Дима даже выпрямился. — Не умеешь палками?
— Нет, — выдохнула я.
— Ты, вообще, в кафе работаешь или где?
— Да я…
— Надо же, прости. — Спохватился он, взял из моих рук палочки и варварски насадил на одну из них сразу несколько роллов, макнул в соус. — Можешь тогда есть как шашлык. Ну, или я могу тебя научить? Нет? Тогда могу покормить?
— Блин, ну, научи что ли…
— Ну, ты, Марья, даешь! У меня есть друг знакомый, работает на стройке. Он одинаково виртуозно кладет кирпичи и пользуется палочками. А ты… Все-все, молчу, смотри.
Двухминутный урок, и я, чувствуя себя калекой, уже пыталась есть самостоятельно под его пристальным взглядом. А что вы хотели? Да, не умела. Да, не училась. Я пельмени люблю, пироги, пиццу, бургеры. Кто ж знал, что он притащит в качестве угощения эти безвкусные … ммм… похоже, придется взять свои слова обратно! Вот это вещь! Пальчики оближешь!
— Почему ты не ешь? — С набитым ртом спросила я.
— Ем-ем, — он отвлекся от созерцания жующей меня и потянулся к пакету. — Вина?
— О, нет-нет. — Я замахала руками. — Нет, спасибо!
Не хватало еще потерять голову на первом свида… на первом….
— Брось, со мной можно. Немножко? Давай?
— А ты что ли тоже собрался пить? Ты же за рулем!
— У меня знакомая бригада гаишников. Ставлю им ящик пива, гоняю всю ночь, они меня не трогают.
— Я знала, что у нас не все хорошо в стране, но чтобы так…
— Брось, Маш, все так живут в России.
— Понятно…
— Да шучу я! — Рассмеялся он, наливая вино в пластиковый стаканчик. — А ты ведешься все время!
— Вот дурак, я же поверила!
— Я пригублю только, не переживай. — Калинин передал мне стаканчик, и мы беззвучно чокнулись. — За тебя! О! Смотри-смотри!
Я взглянула на небо. С едва различимым гулом, сияя синими и красными огоньками, над нами взмывал ввысь самолет.
— Специально взял это кресло, чтобы мы могли покачаться, глядя в ночное небо. Часто мечтал об этом в детстве, наконец-то могу осуществить.
В этот момент я поняла, что не все герои носят плащи. Захотелось громко взвизгнуть от восторга. Ну и что, что у любой сказки есть конец. Ну и пусть, завтра все растает, как дым. Но сейчас оно все есть. И оно здесь. Оно — мое!
Я вскочила и побежала к креслу. Плюхнулась с разбегу спиной и засмеялась, пытаясь удержаться.
Оно качалось, поднимая по очереди вверх то мои ноги, то голову, пока Дима не подошел и не остановил его, чтобы устроиться рядом. Наклонился вперед, заставляя надувной полумесяц опять задвигаться, и лег, расслабившись.
Места на кресле хватило обоим, и между нами даже остался промежуток в сантиметров двадцать. Но меня устраивала сейчас именно такая дистанция. Нам просто было хорошо. Лежать, качаться, смотреть в звездное небо и следить глазами за улетающим самолетом, оставляющим за собой белый пушистый след.
Глава 7
— Тебя дома не потеряют? — Спустя минуту Дима уже лежал ко мне лицом.
— Нет. — Я не стала поворачиваться. Так его губы оказались бы в опасной близости от моих, и чем черт не шутит, могли бы примагнититься. Лучше смотреть вверх и представлять, как звезды падают на тебя с ночных небес, осыпая серебристым светом. И мечтать.
— Ты хорошая девочка, правильная. Так мне показалось.
— Да ладно. — Мне даже стало смешно.
— Да. — Он устроился удобнее. — Именно это мне сразу и понравилось.
— Тебе надоели плохие девчонки? — Обернулась, взглянув на него через плечо. И зря… Даже в темноте, отражая лунный свет, его глаза манили своей глубиной.
— Думаешь, я большой спец по девчонкам?
— Нет? — Усмехнулась, чувствуя плечом его тепло. — Девственник?
— Нет. — Ответил просто и спокойно, явно наблюдая за моей реакцией.
Я отвернулась и откинула голову, раскачивая надувной матрас-качалку собственным весом.
— Значит, у тебя было… много девушек?
Вот ведь… Ну кто ж такое спрашивает? Скажи еще прямым текстом: я неуверенная в себе, закомплексованная глупышка Маша, мечтающая о большой и светлой любви. Проверяю тебя, ведь мне хочется надеяться на то, что ты искренен, и мы сможем построить нечто большее, чем просто интрижка. И да, я боюсь, ужасно боюсь того, что у меня все получится, как в прошлый раз…
— Много? — Дима издал странный звук. Он что? Складывает в уме? Или умножает? — Одна, две, пять, двадцать… Не знаю, не считал…
Мое настроение сейчас, будто перевернутое через мясорубку, рухнуло на землю и поползло по траве. Эй, стой! Погоди, вернись, сейчас натянем улыбку и сделаем вид, будто не расстроились! Но улыбка вслед за ним тоже превратилась в прямую линию и приготовилась слинять.
— Понятно, — выдавила я, не забыв добавить в конце натянутый ехидный смешок.
— А вот девушки еще не было никогда. В смысле той, что girlfriend, не говоря уже о significant one. Такой, чтобы встречаться, проводить вместе время. Не было, нет.
— Значит, у тебя еще не было отношений? Совсем? — Теперь я повернулась к нему полу-боком. Глаза вновь искали в темноте его взгляд. — Понятно тогда, почему ты бросаешься на незнакомых девушек на улице с поцелуями!
