Мужчина хмурился и разглядывал меня сверху вниз, время от времени напрягая губы так, словно перед ним было какое-то надоедливое насекомое, которое ему не терпелось прихлопнуть, но (чертовы законы!) приходилось сдерживаться.
— Я… я хотела бы поговорить с… Дмитрием.
Что?! Что?! Как я его только что назвала?! Ооооо… Надо признаться, так даже на экзаменах никогда не волновалась. Ах, если бы он только мог сделать лицо попроще и не сверлить меня взглядом, словно алмазным буром. Тогда мне, наверняка, удавалось бы вести себя адекватнее.
— Жди. — Строго ответил мужчина и скрылся в доме.
Дверь осталась не запертой. Я смахнула капельку пота со лба. Что значит «жди»? Можно войти? Или мне нужно оставаться здесь? Немного поколебавшись, занесла ногу, чтобы переступить через порог, и услышала женский голос:
— Юра, ты куда?
— Я по работе! — Отозвался он.
Шаги вновь приближались. Я сцепила руки в замок и выпрямилась.
— Надолго?
— Скоро буду.
Что все это значило?
Но на раздумья времени не оставалось. Мужчина появился из-за угла, спешно надевая на себя твидовый пиджак. Он взял с полки ключи, вышел, закрыл дверь и указал мне куда-то налево:
— Пойдем.
Человек в здравом уме, конечно, спросил бы, куда его ведут и для каких целей. Но я лишь послушно брела за ним по дорожке, выложенной плиткой молочного цвета, и чувствовала себя кроликом, сопровождаемым удавом на казнь.
Когда мы подошли к большим воротам, до меня, наконец, дошло, что перед нами гараж. Ворота скользнули вверх, открывая взору большое просторное помещение, больше похожее на ангар для небольшого самолета. Машина Димы стояла справа от огромной черной табуретки. Нет, конечно, зря я обозвала автомобиль его отца стулом без спинки, но он, и правда, был угловатым и чем-то похожим на наш «УАЗик», только здоровенный.
Круглые фары, квадратные окна. Он казался вырубленным наспех из дерева, но при этом внушительным и надежным. Спереди, на решетке, сиял большой круглый значок с заключенной в него трехконечной звездой. Мерседес. Упс, товарищи. С табуреткой я погорячилась. Явно. Ну, теперь вряд ли мне придется научиться разбираться в дорогих вещах. Димин отец явно намеревается увезти меня подальше от своего сына и уговорить оставить его в покое.
— Садись, — щелкнув сигналкой, гаркнул мужчина.
Я вжала голову в плечи и бросилась к задней двери. Может, он, конечно, и сказал это спокойно, не повышая голоса, но слова, сказанные в подобном помещении, словно усилились, оттолкнулись от стен и придали мне ускорения.
— А куда мы? — Пропищала я, еле взобравшись наверх и устроившись на кожаном сидении.
— Ты дверь не закрыла, — спокойно указал он, метнув на меня взгляд в зеркало заднего вида. Вытянул руку и поправил его так, чтобы видеть и меня, и дорогу.
Дотянувшись, я открыла дверь и прикрыла ее плотнее. Теперь в зеркале кроме меня отображалось и его непроницаемое лицо. Терминатор, не иначе. Даже мурашки по спине от его вида.
Машина сорвалась с места. Кованые ворота, установленные на въезде, открылись автоматически. Большой черный автомобиль, плывущий, словно пароход, устремился вдоль по дороге. Поджав губы, я смотрела вперед, не решаясь первой начать разговор. Мужчина в свою очередь тоже не торопился. Разглядывал меня в отражение. Внимательно, напряженно. И мне никак не удавалось прочесть на его лице хоть какие-нибудь эмоции.
— Как давно вы встречаетесь с моим сыном? — Эти слова прозвучали, как гром. Неожиданно и звонко.
— Ам…Э… — Я повернула голову и заметила, что мы направляемся в центр. — С тех пор, как он вернулся из… Штатов. Да.
— Ясно. — Короткий взгляд на дорогу, и его глаза вновь вернулись к испепелению меня. — А ты знаешь, чем он занимался там?
Во рту пересохло. Интересно, он хочет меня предостеречь или отвадить?
— Да. — Убрала волосы за уши. — Если вы про его… хм… проблемы.
Мужчина слегка кивнул.
— И… как ты относишься к этой ситуации?
Меня сразу бросило в жар. Он все еще строгий экзаменатор, я — двоечница. Вот такое ощущение.
— Мы… договорились забыть об этом и начать все с чистого лица.
Его брови хоть и на долю секунды, но взлетели вверх. Глаза прищурились. Вдохнув немного воздуха, я снова вернулась на собеседование. Он — наниматель, я — неквалифицированный персонал, совравший пару раз в своем резюме.
— Значит, вы учитесь вместе?
Я не знала, откуда мне ждать подвоха.
— Да. — Произнесла неуверенно.
— И… — Зрачки мужчины парализовали меня даже через отражение в зеркале. — Чем же ты собираешься заниматься в жизни, Мария?
Кислород в салоне словно стал слишком густым и тяжелым. Никак не желал затекать мне в легкие.
— Окончу Университет и устроюсь работать по специальности.
Выдохнула. Такой ответ показался мне самым достойным. И не стыдным.
— Ну, хоть кто-то относится к учебе с должным рвением. — Кивнул он, сворачивая направо почти на красный сигнал светофора.
Я ухватилась мокрыми от волнения пальцами за обивку. Моя задница еще не успела вспотеть, поэтому на каждом повороте помимо своей воли тело катилось в сторону. Туда-сюда. Туда-сюда.
— Дима тоже… — Воскликнула вдруг я и осеклась, заметив его пристальный взгляд. — Тоже относится. К учебе. Серьезно.
Мужчина, будто не веря мне, тяжело вздохнул.
Теперь я догадывалась, откуда взялось это напряжение. Сын, не оправдавший надежд. Всю жизнь стремившийся к чему-то иному, чем уготованное для него отцом. Сын, недополучавший внимания, такой послушный, понятный в детстве и вдруг взбунтовавшийся в юности.
— Он соображает лучше всех в группе. Ему легко дается любой язык, который преподают. Ему нравится. И в нем есть желание чему-то научиться. — Не знаю, зачем я все это сказала, но мне захотелось вдруг защитить Диму от ярлыка «бездарь» навешенного отцом.
Юрий Павлович крепче вцепился в руль.
— Я всю жизнь в него вкладывал. Надеялся. Стремился заинтересовать своим делом. — Мужчина на каждом слове хмурился сильнее, будто слова, покидающие его уста, причиняли огромную боль. — А его все время тянуло не туда. Не понимаю. На творчестве ведь далеко не уедешь. Всю жизнь хотел обуздать его, занять чем-то, но он только делал мне назло.
Автомобиль встал на светофоре. Вот сейчас он скажет о самом главном. Что я Диме не пара. Вот сейчас. Мои плечи распрямились, упрямый подбородок устремился вверх. Я выслушаю и отвечу ему достойно. Или это буду не я.
Но мужчина молчал. Его, казалось, больше ничего не интересовало, кроме дороги. Даже я. Возможно, он и вовсе забыл, что мое худое тельце болталось где-то на заднем сидении. Просто вел автомобиль дальше по темным улицам и барабанил пальцами по рулю.
