Гонщик в синем комбинезоне под номером «13» заходит в поворот первым.
— Давай, Ян! — Вопит Карина, вскидывая руки.
— Давай! Давай! — Поддерживает Нина, оглушая бедного пса, и прыгает возле ограждения.
У нее тоже все хорошо. Нового парня она себе еще не нашла, но, по крайней мере, ко мне никаких претензий не имеет, да и по Кириллу вроде больше не страдает. Общаемся мы замечательно, а что самое главное — не так часто.
Я снова забываю про камеру, висящую на шее, когда мимо проносятся мотоциклы. Они проезжают на приличном отдалении от нас, но в глаза летит пыль, а уши закладывает от громкого «брррр!» моторов.
— Завтра вы уезжаете? — Спрашивает Нина, когда байки уходят на противоположную сторону круга к гребенке.
— Да. — Киваю торопливо, все внутри сжимается от радостного предвкушения. — Нужно восстановить кое-какие документы, я ведь поступила в государственную академию хореографии…
— Что же ты молчала?! — Она подпрыгивает ко мне и крепко обнимает. — Поздравляю!
— Это все Илья, — мои щеки покрываются румянцем. — В моем лице страна потеряла юриста.
— Зато кого приобрела, а? — Хлопает она меня по плечу и целует в обе щеки. — Боже, как я тоже хочу на море! Мор-р-ре!!!
И у меня едва слезы на глаза не выходят, так мне тоже хочется на родину. Даже не верится, что остается всего пара дней до исполнения мечты!
— А Кирилл не объявлялся? — Спрашивает Карина, подходя к нам.
Нина отворачивается, будто увидела на трассе что-то важное, и мы обе понимаем: нет, не отпустило.
— Нет, — отвечаю, глядя вдаль.
— И никто не знает, где он? — Карина виновато прикусывает язык.
— Нет. — Отрицательно качаю головой. Это как-то связано с его отцом, думаю.
— Понятно. — Понимающе кивает девушка и отходит к ограждению, потому что мимо нас снова проносятся гонщики.
Рев двигателей на секунду отвлекает меня от тревожных мыслей. Прикусываю кулак, когда парень с номером «17» подбирается сзади на своем байке к лидеру гонки. Зажмуриваюсь, боясь, что он потеряет сцепление с трассой, и делаю несколько шагов назад. Чуть не врезаюсь в толпу каких-то болельщиков, извиняюсь и задерживаю дыхание — Илья уже идет на обгон.
В попытке закрыть руками лицо, неизбежно пачкаю мороженым козырек бейсболки. Блин! Какой спорт: опасный, агрессивный, дикий. Выглядываю сквозь пальцы — и интересный!
Когда гонщики уходят на новый круг, выдыхаю и замечаю вдалеке, на боковой трибуне возле вышки знакомый силуэт. Сердце екает, ведь его нельзя спутать ни с кем — разве что с Ильей, и то издалека.
Он в черной толстовке с капюшоном, наброшенным низко на голову. Ссутулен, даже мрачен. Руки спрятаны в карманах, держится поодаль от веселых компаний, стоит неподвижно и смотрит исключительно на гоночный трек.
Пришел…
Вообще-то, я знала, что он смотрит все заезды. Чувствовала. Они ведь скучают друг по другу. По-настоящему. Хоть и молчат об этом. И не нужно быть ясновидящим, чтобы понимать такие вещи.
Девчонки по-прежнему увлечены зрелищем, они прыгают и кричат, размахивают руками. А я так и стою, не в силах оторвать от него глаз. Нас разделяют несколько десятков метров. И вот мы встречаемся взглядами. Душа тут же прыгает в пятки. Невидимая рука подбирается к моему горлу, схватывает резко и больно, становится нечем дышать.
Секунда, две, три. Он неподвижен. Смотрит, не отрываясь, а с меня будто кожу живьем сдирают. Злость, чувство вины, смущение — все перемешивается в один большой клубок чувств и накрывается покрывалом из воспоминаний. Я будто обнажена под его взглядом. Мне не по себе, жарко и холодно одновременно, щеки пылают.
И в эту секунду он медленно поднимает руку в знак приветствия. Короткий жест, ноя, кажется, даже могу рассмотреть печальную улыбку, тронувшую в этот момент его губы. Улыбаюсь тоже. Поднимаю руку и сразу опускаю, чтобы никто не увидел. Если Кирилл не хочет, чтобы кто-то знал о его присутствии — сохраню его тайну.
— Финальный круг! — Взвизгивает Карина и оборачивается ко мне.
Перевожу взгляд на нее, выдыхаю и подхожу ближе. Так мне легче, чем под его взглядом. Гонщики снова проносятся мимо нас — скорости бешеные. Кажется, они вовсе позабыли про безопасность, слетели с катушек. Все или ничего! Больше нет общей кучи из байков, есть тройка лидеров и все остальные.
Мой идет вторым, но подбирается все ближе к гонщику в синей форме. Буквально садится ему на пятки. Меня захлестывают эмоции, когда он, отлично пройдя гребенку, срезает поворот и, вильнув задом, удерживается в седле. Кровь отливает от лица, когда вижу, как они несутся плечом к плечу с Психом. Выжимают из мотоциклов всю мощь. И вот Илья выходит вперед на прыжке…
Закрываю глаза. Мне страшно это видеть. Не хочу. Сердце колотится о ребра, будто хочет вырваться на волю. Я забываю обо всем и мысленно считаю секунды. Раз, два, три, четыре, пять…
— Пе-е-ервый! — Весело говорит Нина, хлопая меня по плечу.
И многострадальное мороженое все-таки вылетает из моих рук и падает к ногам. Медленно открываю веки. Оставшиеся гонщики все еще продолжают финишировать.
— Э-эх, — сетует Карина, качая головой, — но мы еще посмотрим, кто кого! Посмотрим!
Она не расстроена: Ян заработал прилично очков, придя к финишу вторым. Показал отличное время.
И вот мы уже вместе продираемся вместе через толпу, чтобы поприветствовать своих героев. Камера больно бьет мне по груди на каждом шаге, но я забываю про все в желании обнять победителя. Бросаю короткий взгляд на трибуну, где стоял Кирилл. Там его уже нет. Мы приближаемся к финишной черте, за которой собралось уже два десятка гонщиков.
Туда никого не пускают, но нам с Кариной делают исключение. Бежим и широко улыбаемся: результаты гонки ни при чем, наши призы уже перед нами.
Гонщик с номером «17» уже слез с мотоцикла и жмет руку своим соперникам. Затем обнимается с механиком. Желающие его поприветствовать идут потоком, а он даже не успевает снять шлем и маску. Но когда он, наконец, это делает, я вижу глаза, за сияние которых можно отдать все на свете.
— Любимая, — он на ходу переворачивает на мне кепку, перепачканную мороженым, и крепко целует.
Толпа гудит, а я чувствую привкус пыли во рту. И так всегда после гонки. Мы целуемся, и у нас обоих хрустит песок на зубах. Но так даже слаще, вряд ли кто-то другой может похвастаться таким экзотическим поцелуем.
Отрываюсь и смотрю на него. Самый красивый. Чертовски обаятельный с этой новой стрижкой, замысловатой татуировкой на шее, вымазанный грязью и присыпанный дорожной пылью.
Илья вешает на руль шлем, бросает туда же перчатки, маску, а затем подхватывает меня на руки. Я обвиваю его талию ногами и снова целую. А в мыслях: «Надеюсь, никто сейчас не видит моего нижнего белья. Пожалуйста, пожалуйста!» Но и тут его руки прикрывают мои тылы — сжимаются на моей заднице, что вызывает новый одобрительный гул среди собравшихся на стадионе.
