Все нормально. Я справлюсь. Пусть будет хоть трижды тяжело. Невыносимо. Трудно. Изматывающе. Но деньги будут у меня в кармане. Деньги — это еда, тепло, возможности. Еда… Голова снова закружилась. Дожить бы до обеда. Только дожить.
Намочила ладони водой, приложила к макушке, чтобы унять бунтующие волосы. Распределила влагу по всей длине. А теперь похожа на мокрую крысу. Усмехнулась. Стало еще только хуже.
Ну, и бог с ним. Главное, выдержать. Все лучше, чем просить милостыню.
И вернулась в зал.
— Добрый день. — Приготовила блокнот.
Посетитель молчал. Мне даже пришлось поднять на него взгляд.
— Американо, пожалуйста. — Задумчивый, сонный парень лет двадцати. Кожаная куртка в такой теплый день. Спутанные каштановые волосы, руки с красивыми длинными пальцами.
— Что-то еще? — Улыбнулась дежурно, одновременно старательно записывая заказ в блокнот.
Казалось, смутился.
— Э… А что входит в фирменный завтрак?
Нет. Только не это.
— Хм… Сэндвич с курицей и яйца-пашот. — Брякнула, искренне надеясь на то, что это окажется правдой.
— Давайте. — Быстро согласился он.
— Хорошо. — Попыталась прочесть свои же каракули. — Американо и… фирменный завтрак?
— Верно.
Развернулась и пошла меж столиков на кухню.
— Девушка?
Это уже плотный мужчина в деловом костюме за соседним столиком.
— Да?
— Можно мне оладьи и йогурт с гранолой?
— Конечно. — Медленно выдохнув, обхватила пальцами карандаш, нацарапала пару закорючек в блокноте. — Что-то еще?
— И горячий шоколад.
— Угу. Оладьи, йогурт, горячий шоколад?
— Да, спасибо.
— Хорошо.
Возможно, когда-нибудь этот дурдом не будет казаться мне таким ужасным. Но вряд ли.
Потопала на кухню, пока меня еще кто-нибудь не окликнул.
Илья
Опоздал в институт. Но, кажется, взамен получил гораздо больше.
Она необычная. Очень. Не удостоила меня даже взглядом. Лишь слегка приподняла уголки губ в дежурной улыбке. И это хорошо. Иначе бы я точно лишился дара речи, увидев снова ее глаза.
Задумчивая. Или даже немного растерянная. Словно не от мира сего. Выслушала мой заказ, кивнула и удалилась. Вернулась минут через пять, поставила передо мной чашку горячего шоколада. А на соседний столик отнесла мой американо. Опустив плечи, развернулась и поспешила удалиться. Молча.
Мужчина в костюме, оглядев свой напиток, поднял руку и, хотел было, громко возмутиться, когда я поспешил его остановить:
— Вот ваш горячий шоколад. — Слышал, как он его заказывал. Взял свою чашку, подошел и поменял. — Перепутала просто девушка. — Объяснил ему. — Бывает.
Мужик недоверчиво уставился в кружку. Такой обмен его явно не устраивал, но возмущаться не стал.
— Безобразие. — Просто проворчал себе под нос.
— Да. — Поддержал я, улыбаясь самому себе.
Безобразие. И еще какое. Черноволосое. Кареглазое. Тонкое и ладное безобразие со смуглой кожей и восхитительной улыбкой.
Только вот имени я ее так и не узнал. Бейджика на груди не было.
Отхлебнул обжигающе горячего кофе и принялся сверлить глазами серую дверь в углу. Вот. Уже скоро. Оттуда появится она. И мое сердце снова затрепещет, как пойманный в кулак мотылек. Язык онемеет, дыхание собьется, а я буду чувствовать себя последним дураком, которого зачем-то лишили мозгов.
Вдруг в кармане зазвонил телефон. Достал, посмотрел на дисплей и поморщился. «Евгений Иванович». Несколько секунд раздумывал, отвечать ли, затем неохотно коснулся зеленой кнопки.
— Да. — Приложил аппарат к уху.
— Илья! — Голос отца звучал недовольно и раздраженно.
Ничего нового. Других оттенков его настроения мы почти и не знали.
— Да. — Повторил, не отрывая взгляда от заветной двери.
К тому, что он не здоровался, мы уже давно привыкли. Отеческим теплом он нас тоже не удостаивал, даже изредка.
— Буду дома часа через два. — Сообщил.
Зачем? Я даже усмехнулся. У него уже давно (а если быть точным уже месяца четыре) был свой дом.
— Ладно. — Ответил ему.
— Вы будете? — Спросил сурово.
— Хм…
Учеба. Тренировка. Ослепительно красивая и сногсшибательно милая девушка-официантка, в конце концов.
— Чтобы были оба. — Сказал безапелляционно. — У меня к вам серьезный разговор.
— Я…
— До связи.
И в трубке прозвучали гудки, а затем почти сразу же повисла оглушающая тишина.
— И тебе тоже до свидания. — Вздохнул я и убрал телефон в карман.
И тут меня будто током дернуло. Этот идиот, мой братец, разнес вчера половину дома! Еще и оставил в гараже угнанную тачку! А уборщица наведается к нам не раньше завтрашнего утра. Черт… Кирилл, наверняка, еще дрыхнет. И не берет трубку у отца, поэтому тот и звонит мне.
Вот же придурок! Сколько мне от него проблем…
Вскочил с места, не зная, как лучше поступить. Аромат горячего кофе в кружке еще поднимался вверх терпким паром, щекочущим ноздри. Ни девушки, ни моего заказана горизонте не было видно. Вот же невезуха!
Взгляд упал на салфетки, стоящие в специальной подставке на столе. Можно ведь написать. Но что? Свой номер? Я ж не девчонка. Оставлю ей какую-нибудь записку и деньги за свой несостоявшийся завтрак.
Быстро достал из внутреннего кармана куртки тетрадь, свернутую трубочкой. Расправил, отсоединил шариковую ручку, прикрепленную к ее обложке. Быстро пролистав несколько блоков цветных страниц, остановился на бледно-розовых.
Нет. Какая же пошлость. Вот. Есть зеленые. Вполне серьезные, мужские. Но не романтичные. И подошли бы разве что для сухого официального письма, а я собираюсь написать…
Боже, что я несу… Еще и сам с собой разговариваю.
Надеюсь, мысли мои никто не слышит?
Вырвал лист желтого цвета. Написал. Свернул ромбиком. Сверху вывел: «Девушке без имени». Достал из кармана купюру, вложил одним краем в записку, другой край придавил блюдцем, на котором стояла чашка с кофе. И быстро покинул кафе.
Когда добрался до своего квартала, прошло уже добрых полчаса. Хотя и торопился, как мог. Быстро вошел через калитку во двор и направился к входной двери, когда вдруг заметил, что гараж открыт. Внутри было пусто. И то хорошо.
— Илюха! — Приветствовал брат, заметив мое появление на пороге.
