И всё?
Я даже опешил.
— Постой! — Догнал ее в два шага и схватил за локоть.
Она развернулась и уставилась на мою руку, удерживающую ее, как на змею. С омерзением.
— Что?! — Спросила.
— Подожди. — Посмотрел в ее глаза и потерялся. Будто мы и не площади были в окружении десятков посторонних глаз, а на вершине самой высокой горы, отрезанные от всего остального мира. — Подожди, пожалуйста…
— Зачем? — Искренне удивилась. На ресницах едва заметно блеснула влага. — Ты кто, вообще, такой?!
Вырвала руку, но не ушла. Ждала ответа.
— Я… — С каких это пор меня одолевает такой тупняк? — Я просто хотел извиниться. Прости, что так вышло. Прости, что он обидел тебя.
Получил в ответ короткий взгляд, полный сомнения и недоверия.
— Переживу. — Сказала тихо и гордо подняла вверх подбородок.
— Мне ужасно стыдно за него…
— Не парься. — Закинула рюкзак за спину и продела руки в лямки. — Что-то еще?
— Да… — Мне показалось, что меня затягивает в эти глаза, полные печали и безысходности. Захотелось подарить им весь мир, только бы они снова светились тихо плещущимся спокойствием. — Хочу загладить его вину.
— Нет. — Резко замотала головой, всплеснула руками. — Нет. Все. Ничего не нужно. Нет.
Развернулась.
— Подожди!
— М? — Посмотрела из-за плеча.
— Можно я хотя бы куплю тебе новые наушники?
Оглядела меня подозрительно. Еще раз. Медленно осмотрела с ног до головы, будто сомневаясь.
— Не стоит.
— Но я хочу. Пожалуйста!
Шумно выдохнула, повернулась ко мне.
Сложил ладони в молитвенный жест:
— Давай, встретимся здесь же, у лесенок, вечером? Обещаю, принесу тебе лучшие наушники, которые только можно купить в этом городе. Идет?
Девушка молчала. Не раздумывала больше. Просто слегка прищурив глаза, изучала меня. С таким видом обычно исследуют болотных жаб на уроке анатомии.
— Пожалуйста, не отказывайся. Угощу тебя кофе. Можно? Просто в знак примирения.
— Мы с тобой не ссорились.
— Да. — Улыбнулся. — Но что-то внутри подсказывает, что мне жизненно необходимо увидеть тебя еще раз.
Ее брови взметнулись вверх. Мотнула головой.
— Не интересует. — Нахмурилась.
— Не бойся. Просто по-дружески.
— Мы с тобой не друзья. — Добела сжала руками лямки рюкзака. Бросила уничтожающий взгляд в сторону моей машины.
Сделал шаг, чтобы перекрыть ей обзор. Вид скалящегося от ненависти Тима мог все испортить.
— Я — Кирилл. — Протянул руку.
Она не двигалась.
— А тебя как зовут?
Молчала.
Рассмеялся. Опустил ладонь.
— Хорошо. — Собрался с духом. Под ее взглядом сделать это было совсем непросто. — Девушка без имени, у тебя есть номер, на который я могу позвонить вечером?
Незнакомка как-то странно на меня покосилась. Приподняла одну бровь недоверчиво.
— У меня нет телефона. — Ответила без стеснения.
Кажется, искренне. С таким видом не набивают себе цену.
— Совсем?
— Совсем.
— Вот как… — Почесал затылок. — Давай так. Буду ждать тебя сегодня в девять на этом самом месте. Хорошо?
Сощурила глаза. Склонила голову набок.
— Приду за наушниками.
Резко развернулась и пошла прочь.
— Это будет свидание! — Бросил вдогонку.
Остановилась.
Я довольно улыбнулся, но сразу же стер улыбку с лица, едва заметил суровость в ее взгляде.
— Даже не надейся. — Был мне ответ.
Но я, почему-то, готов был прыгать, как мальчишка, от радости до самого неба, услышав это. Наблюдал ее удаляющуюся спину и довольно лыбился. И только когда она скрылась в толпе, надел маску серьезности и медленно повернулся к машине.
Тим выплюнул жвачку и поморщился, глядя на меня.
— С каких это пор ты занимаешься благотворительностью? — Прошипел, когда я сел на водительское сидение.
— Иди к черту.
Левицкий громко выругался.
Я сделал музыку громче, и мы выехали с площади.
— Ты готов? — Минут через пять, уже успокоившись, спросил Тим. Достал из кармана тот самый пакет и помахал им в воздухе.
— К чему? — Спросил без интереса.
Перед глазами все еще стояли картинки с незнакомкой. Упрямая гордячка с обжигающим взглядом и волшебными длинными волосами.
Друг рассмеялся и толкнул меня в бок. Я отмахнулся от него локтем. Вечно этот дебил отвлекал меня от дороги.
— Сегодня красная лошадка станет моей! — Прижал к губам пакет из бумаги и смачно поцеловал. — С помощью одной штучки, которая лежит внутри, мы уведем ее с пастбища и загоним в свое стойло. — Улыбнулся. — Как тебе?
— Рехнулся? — У меня даже ладони моментально вспотели.
Думал, что он всего лишь понтуется. Не ожидал, что Тим на полном серьезе решит угонять элитные тачки.
— А ты чо? Зассал? — Левицкий растянул лыбу во весь рот. — Думал, шучу? Не-е-ет. Ты можешь хоть до пенсии задницу протирать на этом кроссе, а я буду брать от жизни только самое лучшее.
По коже побежали уже знакомые мурашки. Предвкушение, адреналин, будоражащий кровь, безумие. Азарт. Хуже скуки может быть только стабильность. А риск — это ведь сама жизнь. Ее возможности. Все или ничего!
Я и сам никогда не думал, как далеко способен зайти. И узнал это лишь, когда зашёл. Но, только рискуя, чувствуешь себя по-настоящему живым. Разве, нет?
— Что ты задумал? — Процедил сквозь зубы.
— Забрать сегодня малышку Феррари. — Тим качал головой в такт музыке. — Мою сладкую девочку цвета страсти.
Я присвистнул.
— Нужно все продумать, спланировать, как следует.
— А чем, ты думаешь, я два подряд занимался? — Тим начал пританцовывать. — Пас мою коровку.
— Все равно нужно сесть, все обмозговать. Нельзя вот так с бухты-барахты идти и… Черт! И куда мы потом на нем? А?! Это тебе не серый «Киа Рио», каких полно в городе. Это красный, мать его, Феррари!
Левицкий развернулся ко мне. Мы как раз притормозили на светофоре.
— Все «на мази», деточка. — Достал пачку жвачки. — С Шумахером же у нас все прокатило? Да. Приятно работать: мы ему машину, он нам бабки. Быстро, эффективно, без проблем. Так что едем сегодня к девяти в одно местечко, где он со своей телкой обычно встречается. Тачку бросает на стоянке у ее дома. А там всего две камеры. Я уже все продумал, так что не сикай.
