— Значит… Днем… Это столкновение, оно…
— Нет, это чистая случайность.
Значит, сама судьба подталкивала нас друг к другу.
Подняла глаза и уставилась на него. Этот парень пугал меня своей прямолинейностью, открытостью и всеми этими… блин… штуками… А еще пугало то, что, глядя на него, воображение рисовало такие картины… Очень хотелось узнать, как же он целуется. И что это, вообще, такое — поцелуи.
— А зачем ты взял с собой камеру? — Спросила, чтобы разрядить обстановку.
С такого близкого расстояния его глаза казались орехового цвета с вкраплениями шоколадного оттенка. Невероятные. Живые. Яркие.
— Хотел поснимать дождь.
Ага. Ясно.
— Ничего необычного. Поснимать дождь. — Сказала будто бы сама себе. — Выставила ладонь из-под зонта, и на нее тут же упало несколько колких капель. — Ну… давай поснимаем, что ли. Веди.
8
Илья
Я даже растерялся.
Притворяться дальше Кириллом или объясниться? Как поступить, чтобы не стало хуже? И как она отреагирует, если узнает, что нас двое, и мы решили таким вот идиотским способом подменить друг друга? А еще это внезапное предложение «давай поснимаем»… Разве можно было отказаться? Это гораздо больше, чем все то, о чем я мечтал, глядя на нее все эти дни сквозь витрину кафе. Может, лучше было бы подчиниться воле судьбы, а там сориентироваться и как-нибудь все разрулить?
— М? — Девушка все еще ждала ответа. Смотрела то на меня, глазами приглашая пройтись, то на мостовую, где дождь все еще обнимал своими потоками поверхность асфальта.
— Ты уверена? — Ляпнул вдруг сгоряча. — Холодно, сыро. Может…
— Брось. Будет весело!
Не смог сдержать улыбки. Мокрая, уже насквозь, продрогшая, она соглашалась на подобное безумие! Да. На такое свидание я даже не рассчитывал. Свидание? Боги, да у нас же с ней настоящее свидание…
— Хорошо.
Вскинула брови.
— Так куда пойдем?
— Вообще, я хотел бы сделать кадр на оживленной улице. — Мысли путались. — Лужа-зеркало, отражающиеся в ней высотки, витрины, машины.
— И фонари, да? — Подсказала Юлиана. — В качестве освещения.
— Да…
Я и сам не заметил, что мы, прижавшись друг к другу плечом, уже вышагивали в сторону проезжей части. Дождь снова усиливался, бодро и громко выстукивал свой ритм по крышам домов и торговых павильонов, шумел, ударяясь крупными каплями о поверхность зонта, и обильно смачивал наши колени и локти, так и не нашедшие укрытия. Хотя тучи понемногу расходились в сторону, небо не спешило светлеть, а солнце уже потускнело и торопилось сдать свои права вечерней мгле.
— Интересная у тебя камера. — Вытянув шею, девушка пыталась рассмотреть фотоаппарат.
— Мамина. — Ответил я.
— Так и думала.
— Что именно?
— Что камера старая и поэтому дорога тебе. Ведь судя по купленным тобой наушникам, ты можешь позволить себе, что захочешь. — Очертила пальцем мой силуэт. — И одеваешься хорошо. Даже странно, что не кичишься своим положением. Или я ошибаюсь?
Снова растерялся. Забавная она. На мокрого воробушка похожа. Утонула в моей куртке, одна голова торчит.
— Мне пока нечем кичиться. А камера, и правда, дорога. Стараюсь беречь.
Мы подошли к пешеходному переходу, дождались зеленого сигнала светофора и двинулись через улицу. Налетевший ветер теперь забрасывал капли нам прямо под зонт, будто специально направляя их на нас под хитрым углом.
— Любишь черно-белые снимки? — Спросила.
Перейдя дорогу, я остановился. Ей пришлось сделать то же самое. Взял в руки фотоаппарат и направил на нее.
— Нет! — Вдруг резко вскрикнула Юлиана. Выскочила из-под зонта и спрятала лицо.
— Почему? — Оторопел.
Осторожно повернулась, но, увидев, что камера еще в моих руках, вновь отвернула голову.
— Не люблю фотографироваться.
— Не бойся. — Попытался успокоить ее. — Ты… Можешь даже не улыбаться. Объектив любит такие лица, как у тебя.
— Какие? — Спросила, развернув немного корпус и поглядывая на меня одним глазом.
— Хорошо очерченные скулы… — Я приблизил фотоаппарат к своему лицу и неловко зажал ручку зонта между щекой и плечом. — Линия подбородка. Глаза. Далеко посаженные, большие, яркие. — Нажал на затвор. — Они оживают, проецируются и расцветают при обращенном к ним внимании. Вот как сейчас.
Теперь она повернулась ко мне. Отошла еще на пару шагов назад. Не улыбалась, не пыталась принять выигрышную позу, не вытягивала трубочкой кораллово-розовых нежных губ. Просто смотрела в объектив, как смотрят обычно в глаза другого человека.
— Я часто беру с собой камеру. — Продолжил, не забывая делать снимки с разных ракурсов. — Она оживляет окружающую действительность. Сижу дома — ничего не происходит, но если она при мне — обязательно случается что-то интересное.
— Дождь? — Спросила тихо.
— Нет. Ты, например. — Едва не выронил зонт, удержал в последний момент. — Со мной случилась ты.
Ее губы тронула едва заметная улыбка. Мне посчастливилось запечатлеть и ее.
— Поймать подобный момент на фото — большое счастье. Его нельзя будет воспроизвести, но он останется со мной навсегда.
Ручейки воды сползли с ее волос и потекли уже по лицу, когда Юлиана поспешила вернуться обратно под зонт. Взяла его в свою руку, и у меня тут же прекратила ныть от напряжения шея.
— Спасибо. — Поблагодарил.
— Покажешь потом, что получилось?
— Обязательно. — Кивнул, стирая с фотоаппарата случайные капли. — Если хочешь, можем проявить вместе и даже напечатать.
Нахмурила нос, бросив на меня взгляд с явным упреком.
— Помнится, я предупреждала, что у нас не свидание. — И не сумев долго сдержаться, улыбнулась. И мы двинулись дальше по улице.
А вот этого я знать не мог. Запоздало, но улыбнулся тоже. Значит, не на всех так охмуряюще сногсшибательно действовали чары моего брата.
— Ладно. — Ей приходилось держать руку достаточно высоко, но мне все равно каждый шаг попадало зонтом по голове. — Подержи. — Передала мне его. Пошарила в карманах и достала самый обыкновенный полиэтиленовый пакет. — Нужно надеть на камеру, иначе испортишь технику.
Сопротивляться не стал. Остановился. За пару секунд она ловко устроила камеру внутри пакета, снаружи остался лишь объектив. Не удержался, приподнял фотоаппарат и щелкнул ее еще раз.
Девушка часто заморгала.
— Только не показывай никому, хорошо? — Спросила как-то осторожно.
