Я ж чуть не обосрался от страха, а он тупо забыл зарядить мобилу. Идиота кусок.
— Да я о тачке думал и о бабках, а не о том, чтобы с зарядным возиться. Главное, что все удалось. Да? Ты как? Без приключений?
— Нормально. Лошадка в стойле. Иду пешком.
— Хорошо. Тогда жду тебя в баре.
И отключился.
Недолго думая, я перешел дорогу и направился в забегаловку, в которой всегда любил зависать Тим.
Так и оказалось, он был там. Они сидели с Соней за маленьким столиком в углу заведения, укутанные от посторонних глаз темнотой и плотной завесой табачного дыма. Левицкий, развалившись в кресле, курил настоящую кубинскую сигару и запивал ее ромом. Хороший понт дороже денег, как говорится.
— Привет, — я сел на свободный стул.
Повернувшись, девушка наградила меня пронзительным взглядом. Он явно означал что-то вроде «не думала, что ты справишься, слизняк». К слову сказать, Тима она ласковыми взглядами тоже не жаловала. Пытающаяся казаться крутой, реально дикая или просто феминистка, — мне было плевать. Но смотреть так на себя я бы не позволил, поэтому ответил ей таким же суровым взглядом, означавшим не много- не мало, а «если хочешь что-то сказать, то лучше говори».
Но Соня и тут не собиралась вступать со мной в диалог.
— Моя доля. — Мрачно потребовала она, повернувшись к Левицкому.
Взглянула на него из-под опущенных ресниц.
— Обожаю, когда ты такая серьезная, детка. — Он неохотно полез в карман. — Это меня ужасно заводит.
— Гони бабки, Тим. — Напомнила незнакомка, протягивая изящную ручку ладонью вверх.
Маленькая, миловидная, она, кажется, умела выглядеть и достаточно опасной. И точно знала, чего хочет. А вот Левицкий, на удивление, с ее поведения не бесился, выглядел довольным и разве что только не мурлыкал, как мартовский кот.
— Если меня когда-то охомутает простая смертная, — усмехнулся он, отсчитывая десять зеленых купюр с портретом Франклина, — то это точно будет она.
И окинул девушку восторженным взглядом.
— Даже не мечтай. — Быстро спрятав деньги в лифчик, Соня замахнула рюмку спиртного и встала. Небрежно одернула платье. — И перестань пялиться на мои сиськи, недоумок!
Но Левицкий уже закатил глаза и возбужденно прикусил губу.
— Я же тебе писал, какие они, да? — Обратился ко мне. — Две аккуратные упругие апельсинки. Мммм…
— Дебил. — Проворчала девушка, презрительно качнув головой, и посмотрела на меня. — Приятно было поработать.
— Сонь, ты не посидишь с нами? — Опомнился друг, хватая ее за руку.
Похоже, ему реально хотелось больше времени провести в обществе загадочной белокурой девчонки в экстравагантном наряде.
— Тима, ты же знаешь. Меня там брат ждет. Мы завтра едем на море, так что деньги будут нам очень кстати.
Левицкий полу-лег на стол и посмотрел на нее жалобно:
— Ты вынуждаешь меня разрыдаться.
Девушка громко выдохнула сквозь сомкнутые губы:
— Не паясничай, Тима. Понадоблюсь, набери меня. Вот только мы на море едем надолго — у брата пиелонефрит, врачи рекомендовали греться в песке и больше загорать.
— Привет ему, — с тоской друг коснулся губами ее руки. — И спасибо. Тебе.
Она дернула бровями и усмехнулась:
— Всегда, пожалуйста. Обращайся. Расценки ты знаешь. — Подмигнула мне. — Пока, Кирилл.
И, качая бедрами, направилась к выходу.
— Проститутка, что ли? — Шепнул я, наклоняясь на стол.
Мой друг так и продолжал, раскрыв рот, пялиться ей вслед.
— Дебил? — Огрызнулся он, выпрямляясь. — Продажную девку от нормальной бабы не отличишь? Это же просто образ. У нее их сотни. — Он вздохнул, наливая себе и мне немного рома в пузатые стаканы. Затянулся сигарой. — Таких, как она, больше нет. И вряд ли будут.
— Понятно, — окунаясь в табачный дым, я зажмурился. — Ты на нее что, запал?
— Да с радостью запал бы. — Улыбнулся Тим. — Только ни у одного из нас нет шансов. Эта чертовка — лучшая воровка в городе, и ей по хрену мужики. Совершенно. — Внезапно он оживился. — А вот кому не по хрену…
Мимо прошли две дешевого вида телки, у которых из одежды были лишь тонкие тряпки, прикрывавшие вымя, да высоченные каблуки вместо копыт.
— Де-воч-ки! — Игриво позвал Тим, приглашая сельского вида дам за наш столик.
Этого только не хватало.
— Слушай, друг, а как по оплате? — Поспешил напомнить я, наклоняясь к нему.
— Завтра заказчик получит тачку и рассчитается. — Проворчал он мне на ухо, а затем распростёр объятия перед незнакомками. — Красавицы! Присаживайтесь к нам, скрасьте вечер двум холостякам!
Незнакомки закудахтали, волоча за собой четвертый, недостающий, стул к нам за столик. Сели и, смеясь, начали представляться. Люда, Маша или Глаша — мне было все равно. Я их не слушал. Мне требовалось выпить чего покрепче, чтобы, наконец, узел напряжения в груди развязался. Меня все еще держало после угона, и никак не хотело отпускать.
Нана
Несколько часов ожидания превратились в настоящую пытку. Где-то глубоко внутри засело ощущение, что Кирилл в опасности, и мне теперь хотелось лишь одного — чтобы он вернулся живым и здоровым. Обнимать его, целовать, шептать, что соскучилась, и умолять больше не уходить.
Я не отходила от окна, выпила целых три чашки кофе, тревожно встречая рассвет и наблюдая за пробуждением города. А его все не было. И когда сердце уже вовсю громыхало в груди от волнения, на стоянку въехал, наконец, его автомобиль. Странно виляя, протиснулся между других машин и замер. Через пару секунд из него, слегка пошатываясь, вышел и сам Кирилл.
С бутылкой спиртного в руке, проследовал к подъезду подобающей для такого состояния пружинящей походкой. У меня внутри все похолодело. Попятилась назад. Обхватила себя руками, прижалась к стене и уставилась на дверь. Каждый вдох и каждый выдох давались с трудом. Наконец, в подъезде послышалась возня — он сражался с замком. Скрежет металла, поворот ключа, и вместе с запахом перегара и женских духов в прихожую вошел, а точнее ворвался на полусогнутых, Кирилл.
— Привет, — его лицо при виде меня прояснилось. Навалился спиной на дверь и широко улыбнулся. Замутненные алкоголем глаза смотрели с искренней нежностью. Рука, державшая бутылку, опустилась. — Ты ждала…
Удивительно, но, глядя на меня, он выглядел совершенно счастливым.
— Десять утра. — Констатировала я, не решаясь сделать шаг ему навстречу.
— Я так спешил… — Поджал губы, качая головой.
Нас разделяло всего пара метров.
— Как там машина?
