Мы или Он.
Мы.
Не знаю, сколько прошло времени прежде, чем к дому, тихо шелестя шинами по асфальту, подъехал внедорожник. Минута? Час? Два? Я уже был измотан ожиданием. Устал вздрагивать и лихорадочно проверять циферблат наручных часов. Еле стоял на ногах. Поэтому, едва заметив приближающийся автомобиль, натянул капюшон на глаза и замер, сунув дрожащую руку за пазуху. Обхватил пальцем рукоять пистолета, успевшую нагреться от тепла моего тела.
В ушах шумело. Глаза выхватывали из темноты лишь силуэты. Кажется, их было трое. Один за рулем, двое сзади. Внедорожник остановился как раз под фонарем.
Двух зайцев одним выстрелом — вот куда люди Геннадьича меня отправляли. Знали, что при попытке убить этого человека, меня самого тут же расстреляют. Конечно, серьезные люди никогда не ходят без охраны. А выхода у меня нет: либо убить его и умереть самому, либо не убить, и тогда мы с Наной умрем оба. И тут, и там Смерть, как ни крути.
Какая теперь разница…
— Не нужно, я справлюсь, — раздался бодрый голос, едва открылась задняя дверь машины. — Приезжайте часа через три.
Вышедший, прикрыл дверцу и взмахнул рукой на прощание.
Высокий, широкоплечий, средних лет. Мне даже не нужно было доставать из кармана фото, чтобы опознать его. Это тот, кто мне нужен. Безымянный блондин со светло-зелеными глазами, крупным носом и внушительным подбородком. Тот, кто должен сегодня умереть. И умрет.
Кажется, мне везло. Автомобиль начал сдавать назад. Чтобы не попасть в свет его фар, я прижался спиной к изгороди. Мужчина, очевидно, не собирался провожать взглядом отъезжающий внедорожник, он развернулся и медленно направился к воротам. Едва тачка начала движение от дома, я решил, что пора действовать.
Потом будет поздно.
Сейчас или никогда.
Обхватил рукой ствол, спрятанный во внутреннем кармане, двинулся к нему навстречу. Расстояние между нами сокращалось с каждой секундой. Мое сердце грохотало, кровь стыла в жилах, со лба прямо в глаза стекали капли холодного пота. Я наморщился, сглатывая, и нащупал затвор предохранителя.
Достать. Направить в грудь. Нажать курок.
Где-то в кустах застрекотали сверчки, и по моей спине пробежали мурашки. Под ногами что-то хрустнуло. Какая-то ветка. Мужчина вдруг поднял голову, посмотрел в мою сторону и замер. Опустил руки. Его глаза не были направлены в мое лицо, они смотрели на мою руку, застывшую за пазухой.
Вот он. Тот самый момент.
Я остановился всего в нескольких метрах от него. Мысленно выругался, чувствуя дрожь и слабость в руке. С трудом перевел дыхание, видя испуг и растерянность на лице мужчины. Теперь мы смотрели друг другу в глаза. Он не собирался бежать, не злился. Смотрел на меня спокойно, слегка приоткрыв рот. Его грудная клетка приподнялась на вдохе и больше не двигалась, ожидая скорой развязки.
Я сжал рукоятку. «Давай! Сделай это!» — приказал себе. Почувствовал, как возле губ пульсирует нервный тик, как холодной волной отливает кровь от лица.
«Не могу. Я не могу, не могу…»
Открыл рот, жадно и беспомощно глотая воздух.
— Папа! Папочка! — Донеслось от ворот.
Как во сне, сквозь шум в ушах послышались быстрые и легкие шаги. Калитка распахнулась, и, выбежав из нее, на руки к мужчине запрыгнул светловолосый кудрявый мальчишка лет пяти. Забавная пижамка с кроликами, мягкие тапочки, плюшевый мишка в руке. Мужчина подхватил сына, крепко обнял и отвернул от меня.
Внутри все оборвалось. Я отпустил рукоять, вынул руку, сунул ее в наружный карман, опустил голову и быстро прошел мимо них. Словно так и планировалось. Звон железной калитки о ворота известил о том, что мужчина поспешил скрыться с ребенком в доме. Еще слышались их торопливые шаги по внутреннему дворику, когда я, ускорив ход, бежал вдоль по улице.
Легкие горели, из глаз градом лились слезы, спину холодило от ужаса. Я только что подписал ей приговор! Я убил Нану! Теперь из-за меня она умрет…
Нана
— Я не могу больше, руки болят ужасно. Хотя бы ослабьте, пожалуйста.
— Потерпишь, — буркнул мужчина, расположившийся на стуле напротив меня.
Рыжие волосы, крепкие кулаки и все лицо в глубоких рытвинах. Похоже, здесь было несколько головорезов в одинаково аккуратных костюмчиках, которые только и ждали своего часа, чтобы по просьбе босса свернуть шею неугодным. По крайней мере, этот был уже третьим, в чьи руки меня передали.
— Не могу больше. — Проскулила, ерзая на стуле.
Я не могла видеть, чем были сцеплены руки за моей спиной. Не стяжкой, точно. Кажется, на них наматывали тонкую крепкую веревку, а потом слишком сильно затянули, отчего мои запястья ужасно ныли, успели распухнуть и частично онеметь.
— Игорь! — Донеслось из-за двери.
— Придется подождать. — Ухмыльнулся он, встал и вышел за дверь, которую оставил немного приоткрытой.
Ну, вот. А мне только, кажется, удалось его разжалобить. Скотч снял со рта — уже стало проще. Еще бы чуть-чуть, и удалось уломать ослабить узел.
— Что там? — Раздалось из коридора.
Я встала на цыпочки. Задыхаясь от волнения, с сильно бьющимся сердцем подошла ближе. Вдруг удастся что-то подслушать?
— Уже два часа. И тишина. — Ответил кто-то хмуро. — Если бы он вальнул Яцыка, мы бы уже об этом знали.
— Хм.
— Что будем делать?
— Значит, кинул нас. — Заключил Игорь.
— Так как действовать?
— Для начала отправь людей узнать все точно. Если Яцык до сих пор жив, будем искать этого придурка.
От ужаса у меня перехватило дыхание.
— А с девкой его что будем делать?
Игорь прокашлялся.
— Тут уж как шеф решит. Я бы не отказался немного поразвлечься перед тем, как сжать ее тонкую шейку.
Гулким эхом по коридору разлетелся смех.
Я начала пятиться назад.
— Этот мажорик, наверное, уже залег на дно где-нибудь…
— Проверьте его квартиру. И еще. — За дверью зашелестели бумагой. Игорь прочистил горло и продолжил: — Вот. Это мы нашли в его бумажнике. Договор на аренду хаты. Возьми, здесь есть адрес. Нужно его проверить.
— Ки-рова, 12–22? — Прочел неизвестный.
Тяжело задышав, я сделала еще несколько шагов назад и опустилась на стул. Знакомый адрес… В эту квартиру переехали братья как раз после нашего знакомства. Я была там. На вечеринке по случаю новоселья. Но…Если они поедут туда, то найдут там Илью. Нет. Нет…
Они же примут его за Кирилла и убьют!
— Соскучилась? — Рыжий мужик вернулся и снова устроился напротив.
Меня ощутимо трясло.
