Бежать!
И понеслась стрелой вдоль улицы, не разбирая дороги, но стараясь держаться в тени. Яркие фонари, как назло, поливали светом всю проезжую часть, обнажая мою беззащитность и не позволяя сменить траекторию. Приходилось бежать все прямо и прямо. Но я не собиралась оглядываться. Нет, только не сейчас. Свернула на какую-то улицу, перебежала на другую сторону и снова нырнула в тень. Бежала, бежала. Быстрее ветра. Мимо каких-то домов, участков, небольших беседок и открытых площадок с припаркованными на них машинами. Не чувствуя боли в ногах, разрывая легкие холодным воздухом, игнорируя слезящиеся глаза и любые посторонние шумы.
Летела. Без оглядки. Удивляясь возможностям собственного организма. Мчалась так быстро, как только было возможно. Перепрыгнула через шлагбаум возле какого-то КПП на такой скорости, что дежуривший там старичок не сумел ничего сообразить. У меня не было права на ошибку, не было другой попытки, поэтому я использовала эту на максимум. Вылетела на широкую темную дорогу и замерла.
Меня тут же согнуло пополам от боли в животе, дыхание превратилось в противный удушливый кашель. Неужели, забег, показавшийся вечностью, был окончен?
Оглянулась на горящий окнами и фонарями элитный поселок. Мне некому было там доверять. Не у кого просить помощи. Бросила взгляд на сверкающий вдали город. Мне срочно нужно было туда. Едва на дороге показались огни, я встала на середину дороги и отчаянно раскинула руки.
Только попробуй не остановись! Огромное чудище неслось на меня, скрипя и визжа тормозами. Пыхтело, пытаясь сбросить скорость, и угрожающе слепило многочисленными огоньками. У меня даже перехватило дух.
— Дура! Ты чего делаешь?! — Завопил мужик из кабины, едва махина остановилась.
Я в последний раз посмотрела на въезд в поселок. Погони не было видно. Вероятно, они все еще кружили по улицам, обшаривая каждый метр. Метнувшись к грузовику, я ловко запрыгнула в кабину с пассажирской стороны. Хлопнула дверью.
— На плечевуху не похожа… — тихо проговорил потрясенный водитель в старой клетчатой кепчонке и рубашке в стиле семидесятых. — Случилось чего, малая?
— До… — Отдышаться никак не получалось. — До города… подбросите?
Тот покачал головой и затем молча тронул фуру с места.
— Сп-пасибо. — Выдохнула, откинувшись на сидение.
Дорога до города показалась мне вечностью. Шея ныла от того, что я не давала ей покоя — провожала взглядом каждую встречную и попутную машину. Сердце дергалось, как маятник, не находило себе места, болело.
— Приехали. — Сказал, наконец, водитель, возвращая меня к реальности.
Со всех сторон горели вывески, мигали светофоры, туда-сюда шныряли одинокие машины. На горизонте тьму уже разрывали первые оранжевые нити рассвета.
— Я… — Замялась, подбирая нужные слова. Потерла пальцами глаза.
— Да не нужно ничего. — Робко улыбнулся мужчина. — Береги себя.
— Угу. Спасибо вам! — Кивнула и выпрыгнула наружу.
Оглянулась по сторонам, пытаясь найти глазами нужный дом. Затем пошла вдоль улицы, отыскивая глазами таблички с номерами. Ночью все казалось другим. Да и бывала я тут лишь однажды. Покружилась на месте и радостно вскрикнула, увидев цифру «двенадцать» на указателе. Необходимо было спешить, поэтому ноги, привычно уже набрав скорость, понесли меня к подъезду.
Позвонив в домофон, я не ожидала быстрого ответа. Отошла от двери, пытаясь найти глазами нужное окно. Лишь на третьем этаже в такой час горел свет. Может, это у него? Было бы здорово. Вдруг звонкая трель электронной системы оповестила о том, что можно входить. Мне открыли!
Взлетев вверх по лестнице, я замешкалась. А если это они? Уже там, внутри. И мне придется снова очутиться в их лапах. Но тогда…
И вдруг мои мысли прервал поток света, упавшего на меня из открывшейся вдруг двери. На пороге стоял Он — Илья. Спутанные каштановые волосы, широкие плечи, совершенно голый торс и черные спортивные штаны, низко сидящие на узкой талии. А еще маленький розовый шрам на ключице, который я видела впервые.
Дар речи мной был мгновенно потерян.
21
Нана
— Что случилось? — Коротко выдохнул он.
Действительно, что? Меня похитили, угрожали изнасиловать и убить, я вырвалась, от страху перепрыгнула двухметровый забор, пробежала километра два в темпе марафонца и доехала до города на попутной фуре. Ничего страшного. Зато теперь я стояла на пороге квартиры и пялилась, молча, на его каменный пресс.
— Юлиана! — Илья сурово посмотрел мне в глаза, положил руки на плечи и легонько встряхнул.
Затем осмотрел лестничную площадку, втянул меня в квартиру и быстро прикрыл дверь.
— Меня зовут Нана. — Пробормотала я, медленно ступая вглубь коридора.
На тонких веревках, натянутых от ванной комнаты по направлению к кухне, прикрепленные деревянными прищепками висели фотографии. Черно-белые, разных размеров, нарезанные, очевидно, вручную. Длинные гирлянды из запечатленных моментов, которые уже никогда не повторятся. Десятки снимков, на которых все хорошо, много надежды, счастья и дождя. А еще сияющие глаза — мои.
Все то, чего больше не будет. Что мы потеряли. Что выцветет со временем, но обязательно останется в светлой памяти. Счастье, которое испарилось вместе со звуком «щелк» на кнопке фотоаппарата. Жизнь, которую мы себе нафантазировали в тот день, когда так отчаянно тянулись друг к другу.
— Нана? — Послышалось неуверенное за спиной.
— Да.
Я тебя тоже обманывала.
— Хорошо, что ты пришла, Нана.
Но я не могла обернуться. Шла вдоль веревки, разглядывая карточки, на которых дождь делал нас счастливыми. Он не смывал краски, он наполнял ими улицы: отражался от асфальта фонарями автомобилей, падал в лужи и взмывал вверх большими серебристыми пузырями, расчерчивал воздух нежными бриллиантовыми штрихами, острыми и тонкими. И даже черно-белые фотографии не могли этого скрыть — лишь подчеркивали.
И я не могла сдержать улыбку. Слезы, обжигая краснеющие щеки, катились горячими струйками по лицу. В ушах стоял тихий шум дождя, барабанившего по поверхности зонта. А в груди щемило оттого, что эти маленькие квадратики с воспоминаниями, висящие над головой на прищепках, были единственным, что у меня теперь осталось.
Все уничтожено. Всё. Мамины фото — там, в отчем доме, растоптаны и сожжены. Записки, фотографии, наушники — остались у похитителей вместе с рюкзаком. Меня лишили всего.
— Тебе это имя больше подходит.
Почувствовала его дыхание у себя за спиной, смахнула слезы и обернулась. Илья долго и тревожно рассматривал мое лицо.
— Что? Что такое? — Нахмурил лоб, коснулся нежно моего подбородка большим пальцем. — Не понимаю. — Наклонился и заглянул в глаза. — Что случилось? Где ты была?
