Нужно брать себя в руки.
— Тебя ищут.
Его брови изогнулись.
— Кто ищет?
Я глубоко вдохнула и выдохнула.
— Всё из-за твоего брата. Он у кого-то угнал машину. Его ищут, меня ищут… — Подняла руки и надавила пальцами на виски, пытаясь сосредоточиться. — Они похитили нас обоих, угрожали. Заставили его пойти и убить кого-то. Видимо, Кирилл не смог, потому что они теперь ищут его. Они хотели… — Мои руки сами потянулись к шее, обхватили ее судорожно. — Хотели…
— Что? — Хрипло спросил Илья, взяв мои руки в свои.
— Хорошо, что я сумела убежать оттуда. Иначе… — И слезы с новой силой хлынули из глаз.
— Все хорошо. — Он крепко прижал меня к себе. Приятный мужской запах успокаивал. Горячие ладони мягко опустились мне на спину. — Расскажи подробнее. В деталях.
— Нельзя здесь оставаться, у них есть этот адрес. И они могут приехать в любую минуту. Примут тебя за него и…
— Так, хорошо. Мы что-нибудь сейчас придумаем.
Вдруг сонную утреннюю тишину наполнил шум двигателей и визг шин. Илья разомкнул наши объятия, и мы вместе метнулись к окну.
— Черт…
У подъезда затормозили два черных внедорожника, из которых, озираясь по сторонам, вышли несколько крепких мужчин.
— Поздно, — тихо проговорила я, отходя в сторону, чтобы, изучая окна, непрошеные гости ненароком не встретились со мной взглядом.
— Нет. — Илья подбежал к шкафу, вытащил футболку, одним ловким движением надел ее. — Мы уходим.
Он схватил спортивный рюкзак, быстро покидал в него какие-то вещи, документы с комода, деньги из ящика стола, телефон. Затем накинул кожаную куртку, поднял ворот, обулся в легкие белые кроссовки и взял ключи с полочки в коридоре.
— Мы не успеем. — Выдохнула я. — Куда нам идти?
— Идем! — Скомандовал он, крепко обхватил мою руку и потащил за собой.
Прикрыв тихонько дверь, мы кинулись вверх по лестнице. Илья впереди, я — за ним, стараясь не отставать и не отпуская его руки. Когда мы, задыхаясь, поднялись на верхний этаж, снизу послышался топот.
— Тсс, — мой спутник приложил палец ко рту.
Я кивнула. Сердце билось в груди непостижимо быстро.
Поднявшись по приставной железной лестнице, Илья размотал проволоку на дужках, которые запирали деревянную дверцу, и открыл нам ход на чердак.
— Пошли, — шепнул, уступая мне дорогу.
Я быстро вскарабкалась и очутилась в помещении с низкими потолками и полом, засыпанным керамзитом. Повсюду из щелей в стенах, разрывая тьму, просачивались лучи утреннего солнца. Закрыв бесшумно дверцу чердака, Илья снова взял меня за руку и повел за собой.
— Сюда.
И мы побежали по хрустящим под ногами камешкам, стараясь не упасть и не наткнуться на вездесущие бетонные балки, служившие опорами для кровельной системы. Пробежав метров пятьдесят, я чуть не упала, подвернув ногу, но Илья вовремя меня подхватил за талию.
— Ты в порядке? Идти сможешь? — Спросил, тяжело дыша.
— Угу, — выпрямилась я, вставая на обе ноги. Он казался уверенным и спокойным, и мне это придало сил.
Мы снова побежали. Через несколько метров показалось небольшое отверстие в потолке. Дверь на крышу.
— Здесь ступеньки, осторожно. — Илья помог мне взобраться, толкнул рукой дверь.
Оказавшись на открытом пространстве, я тяжело вздохнула. Ну, и куда теперь? Похоже, мы в ловушке. Но Илья так не считал. Осторожно подойдя к краю, он бросил короткий взгляд вниз: на свой подъезд, соседний, затем покачал головой и указал:
— Туда.
И мы помчались к противоположной стороне крыши. Я еле поспевала за ним, но очень старалась. И без того уставшие ноги, молотили по поверхности крыши без устали.
— А теперь вниз. — Заявил Илья у самого края, довольно глянув через ограждение.
— К-куда? — Сглотнула я, чувствуя, как подгибаются колени.
Но все же подошла к краю и заметила жалкое подобие пожарной кровельной лестницы-палки, идущее вдоль стены. Обычная металлическая ручная конструкция с жесткими металлическими ободами по всей длине. Тоннель в никуда.
— Ты, верно, шутишь? — Спросила я, пятясь назад.
Мне хватит и одного взгляда с девятого этажа вниз, чтобы рухнуть в обморок, а уже лезть туда — ни за что и никогда. Уж лучше помереть от пули.
— Не шучу, — сказал строго, развернул меня к себе и положил дрожащие ладони мне на лицо. — Нана. Смотри на меня. — Мне нравились эти глаза. Янтарь, шоколад, редкие вкрапления золотистого коньячного. Они гипнотизировали, лишали воли. — Слушай меня.
— Ох…
— Все будет хорошо. Ты мне веришь?
— Угу.
— Веришь?
— Да.
Он оторвался от меня и ступил на край крыши.
— Значит, не бойся. Мы спустимся. Другого выхода нет. Я пойду первым, буду тебя страховать. Поняла?
— Да. — Ответила еле слышно, глядя, как Илья, ловко устроившись на лестнице для самоубийц, начал спускать вниз.
— Значит, пошли.
— Угу, — промычала, в последний раз взглянув на прекрасный розовый рассвет, стелящийся над заводскими трубами на горизонте.
— Быстрее! — Напомнил он.
И я, встав на четвереньки, пролезла по ограждению и подползла к основанию лестницы. Меня трясло, как осиновый лист. Дыхание перехватило так сильно, будто после банки мятных леденцов.
— Нана, что ты любишь больше всего?
— А?
Переспросила, покрываясь потом. Сил обернуться и посмотреть на него не было. Спустила сначала одну ногу, нащупала скользкую ступеньку, потом спустила другую. Пальцы впились в край крыши.
— Музыку? Может, книги читать? Или что-то еще?
Я всхлипнула.
— Ты нашел не самое подходящее время, чтобы знакомиться со мной ближе.
— А ты отвечай. Забудь, где ты, что делаешь. Не смотри вниз, думай только о том, о чем я тебя спрашиваю.
— Хм. — Наконец-то, осмелилась перехватиться за перекладину. Сделала робкий шаг вниз на одну ступень. Пальцы до боли впились в железяку. — Музыку люблю.
— Отлично. — Подбодрил он. — Какую последнюю песню ты слушала?
Перемещая руки и ноги со ступени на ступень, я думала. Старалась вспомнить. Помнится, перед тем, как Илья пришел ко мне на чердак, и перед тем, как мы целовались… Я целый день слушала музыку, глядя в окно. Но какая песня была последней? Ах, да…
— Это был Джон Н.
Легкий порыв ветра взметнул мои волосы, заставил поежиться.
— Ты слушаешь Джона Н.? — Как ни в чем не бывало.
