— Ага, только крылышек не хватает. — Нервно рассмеялась Лиза, краснея под его взглядом. — И Эрота для компании. — Тут она осеклась, опасливо взглянув на хозяина. И прикусила язык. Так, в наказание самой себе за излишнюю болтливость.
Он подвел ее к зеркалу. Тому самому, в которое она не так давно смотрелась с Лонни. Большое, старинное, обвитое крупными коваными стеблями и лепестками цветов. От ощущения дежа-вю девушке стало неловко.
Деймон так же стоял позади нее, как в том видении. Сильный, жесткий, со сталью в глазах, в черных волосах, в цвете строгого костюма. И теперь эта картинка не пугала ее. Напротив. Она была живой и какой-то… правильной что ли. А его взгляд на нее через зеркало…
Никаких полутонов: откровенный и пронзительный. Не нужно было слов, Лиза чувствовала то же самое. Они смотрели в это зеркало и понимали, что нет необходимости выдумывать мечты. Вот так, как сейчас уже хорошо.
— Ты уже видела его, да? Это зеркало. — Хрипло пробормотал он ей в волосы, отчаянно стараясь держать себя в руках.
Отчего-то эта девушка становилась ему нужнее всех остальных. Страх за ее жизнь душил его черными лапами паука, не давая сомкнуть глаз ни днем, ни ночью. Мысли о ней занимали голову круглосуточно. Он так боялся, что эти чувства когда-нибудь посетят его вновь, что сам не заметил, как это произошло. Нельзя. Нельзя уступить им. Деймон сжал губы. Он не хотел снова пережить боль от потери.
— Да. — Кивнула она. — Я была здесь.
Хозяин улыбнулся одними уголками губ.
— Оно… порой знает наши мечты лучше нас…
— Возможно. — Медленно выдохнув, ответила Лиза.
Она продолжала изучать его взгляд в отражении. Теперь даже простынь, обернутая вокруг ее груди, уже не казалась неподобающим одеянием. И пряди, рассыпанные по плечам, щекочущие его шею, даже они были естественны, как никогда.
— Мы бессильны против природы. — Деймон протянул руку и коснулся ладонью зеркала, заставив отражение расплыться в стороны мелкими перламутровыми разводами. Они закружились странным вихрем из раскаленного жидкого огня, голубых мерцаний воды и темной земляной пыли. Быстрое движение руки. И изображение сложилось в земной шар. Большой, круглый, с сушей, морями, океанами, лесами.
— Что это? — Зачарованно смотрела Лиза.
— Наш мир. — Новое движение руки, и шар в отражении завертелся, поворачиваясь вокруг своей оси. — Так ты можешь взглянуть на него с любой стороны.
— Ох, — у девушки даже перехватило дыхание.
— Не во власти Отеля исцелить всех болезных, накормить голодных и остановить войны. Он — лишь капля в море, и у него другое предназначение.
— Какое?
— Магия Богини призвана помогать людям с неустроенными судьбами. — Он двинул указательным пальцем, увеличивая кусок изображения. Тот приблизился, отобразив счастливую молодую парочку незнакомых людей, стоящую в обнимку намосту, с которого Лиза недавно собиралась прыгать. — Каждый человек желает быть любимым, и женщина… и мужчина. — Короткое движение руки, и картинка вдруг сменилась двумя другими, на которых юноша и девушка уже были представлены по отдельности. — Человеческая жизнь без любви пуста, она теряет смысл.
— Кто они? — Лизе ужасно хотелось протянуть руку, чтобы потрогать туманную дымку в отражении. Картинка выглядела настолько реальной, что кружилась голова. — Они были здесь?
— Да. Но сюда нельзя прийти без приглашения. — Круговое движение пальцем, и перед ними в зеркале уже момент встречи молодых людей в уже знакомом холле у стойки ресепшена. — Отель не видим для прочих. Только выбранные им из тысяч других могут получить здесь шанс на маленькое чудо.
— Какое?
— Давно желаемое. Пылкость, влечение, вожделение, слабость — инструменты воздействия. — Деймон щелкнул пальцем. Картинки скрылись, и шар закрутился вокруг своей оси с невероятной скоростью. — Но управляя лишь страстью, мы не сможем подарить настоящих чувств — здесь все зависит только от самих людей. Потому что Любовь, она — во власти Всевышнего. Любовь и есть Бог. Она не подчиняется законам и даруется лишь людям с открытым сердцем.
— Какова тогда роль Отеля? — Сглотнула она, видя, как изображение земного шара тает, уступая место в отражении зеркала ее удивленным глазам.
— Мы можем подтолкнуть нуждающихся в любви друг к другу. И ты тоже сможешь, я научу. — Он вновь гипнотизировал ее взглядом. — Одинокие, заблудшие души, которые способны дать друг другу то, чего не хватает им самим. Вот наши клиенты. Подарить им судьбоносную встречу — во власти Отеля. Остальное — как сами решат. Каждый сам кузнец своего счастья.
Она обернулась, пытаясь найти в его глазах ответы на все свои вопросы.
— Так почему она не поможет тебе? Богиня. — Прошептала Лиза, чувствуя его дыхание на своей щеке. Положила руку на его предплечье. — Прости, но то видение в твоем кабинете… Все те женщины, которых ты потерял…
— Богиня помогает лишь нуждающимся. — Чувствуя прикосновение ладони девушки, легкое, будто на руку упали лепестки цветка или невесомое перышко, он сглотнул. Участившееся дыхание совершенно отказывалось теперь поддаваться контролю. — Я здесь не для этого. — Сжал добела кисть, в которой находилась трость, и отошел на шаг назад. — Я здесь в ссылке…
Назар потел. Сильно. Пот скатывался по его лбу, щекочущим липким безобразием залепляя глаза. И почесаться бы или промокнуть платком, да чертов костюм огромного плюшевого бегемота не позволял сделать даже лишнее движение. Будь проклята эта идиотская работа! Он выдохнул и зашагал дальше по дорожке.
Маршрут всегда был один: кафе «Гиппопотамия» с обязательной раздачей флайеров-листовок, лавка с леденцами, стойка со сладкой ватой, лоток мороженщицы и огромный вольер с тиграми. Не то, чтобы ему нравились полосатые. Просто там работала она: его Верочка. Сквозь две большие прорези для глаз он мог наблюдать за ней трижды в день.
Когда хищники отправлялись отдыхать в свои клетки (небольшие пещерки, вырезанные в массиве камня), хрупкая девушка приходила, чтобы убрать за ними. Кормлением тоже занималась она. И делала это с грацией балерины и достоинством императрицы.
Вот и сегодня он стоял тихонечко, с краю, и смотрел через толстое стекло на просторный вольер, по которому девушка виртуозно кружила с мешком и огромной лопатой. Конечно, двухметрового бегемота трудно было не заметить, но Назара утешало то, что он был надежно скрыт за десятью килограммами плюша и дерматина от ее очаровательных синих глаз. Так он мог не опасаться, что Верочка вдруг увидит его настоящего, такого застенчивого, заикающегося и в старой футболке, насквозь пропитанной потом (хоть не выжимай).
— Ничего, — успокаивал он сам себя. — Когда-нибудь он наберется смелости и подойдёт к ней. Скажет, что она самая прекрасная девушка в этой галактике и всех соседствующих тоже. И они вместе сходят на концерт Сережи Лазарева. Или что там нравится молоденьким девушкам?
