— Эмили? — Появившаяся на пороге миссис Джонс лучезарно улыбнулась. — Рада тебя видеть в добром здравии. Как… как ты? — И не дождавшись ответа, воскликнула: — И ты здесь, Чарльз? В такое время! Что-то стряслось? Прошу, проходите.
— Здравствуй, Дороти. — Послышался из-за спины голос отца. — Я просто сопровождаю дочь. Подожду здесь.
— О… — Хозяйка дома перевела взгляд на меня, затем неохотно отступила на шаг назад.
Возможно, она бы и хотела прогнать «немощную калеку» прочь, но, увы, правила приличия такого не предусматривали, а бывшая мамина подруга предпочитала, чтобы все, что она делает, всегда выглядело благопристойно.
— Проходи, Эмили.
— Спасибо. — Я сделала шаг внутрь и огляделась.
Все внутри этого дома выглядело ровно так же идеально, как выглаженный до скрипа костюм миссис Джонс и ее же отполированные до зеркального блеска туфли на тонкой шпильке: бежевые портьеры на широких окнах, молочного цвета накидки на старой, но умело отреставрированной мебели, дорогой паркет светлых тонов. Как в музее. Все стерильно чистое, даже страшно прикасаться. Райан, честно говоря, не совсем вписывался в такой строгий интерьер. Трудно было представить, как он входит в это жилище в грязных после бега кроссовках и плюхается с размаху на винтажный диван.
— Так что привело тебя сюда в такую рань? — Хозяйка дома выжидающе сложила руки на груди.
Дверь закрылась, и теперь эта женщина уже не выглядела образцом вежливости.
— Я… — Мне вдруг стало не по себе. — Мне нужно увидеть вашего сына.
— Зачем? — Ничуть не смущаясь, тут же поинтересовалась она.
Мне приходилось смотреть на нее снизу вверх, и от этого я совершенно теряла решительность.
— Хочу… поговорить с ним.
— Вынуждена огорчить тебя, детка. — На ее лице промелькнула довольная ухмылочка. — Райан уехал в Дарем. — Она развела руками. — Так торопился заселиться и начать поскорее студенческую жизнь, что сорвался неделю назад и уехал прямо на машине отца. Даже половину вещей дома оставил: планшет, наушники, одежду.
— Уехал? — У меня не получилось удержать вздох сожаления.
— А ты не знала? Он тебя не предупреждал?
Кажется, эта женщина наслаждалась моей реакцией. Ей ужасно нравилось, какой эффект производили ее слова.
— Нет. — Я взволнованно облизнула губы. — Мы с ним просто… немного повздорили…
— Ох, сожалею, Эмили. — Костлявая рука коснулась моего плеча. — Ты только не переживай. Тебе нельзя. — Хитрые глаза сверкнули. — Но я сообщу, что ты заходила, ладно?
— Угу. — Я проследила за ее движением. Миссис Джонс ненавязчиво указывала мне на дверь.
— Моему сыну сейчас необходимо плотно заняться учебой. Потом его ждут стажировка и успешная карьера. Но… думаю, он все-таки найдет пару минут, чтобы связаться со старым другом, не переживай.
Шаг. Еще шаг. Она почти прижала меня к двери, вынуждая развернуться и уйти прочь.
— Спасибо, миссис Джонс. — Я расстроено опустила голову.
— Ну, тогда, до свидания! — Мать Райана радостно потянулась к ручке двери.
— Кто там, Дороти? — Раздалось откуда-то недовольное кряхтение.
— Всего хорошего! — Даже не обернувшись, поторопила меня хозяйка дома.
Она продолжала улыбаться, но уже как-то сдержаннее. Я бы сказала даже напряженнее.
— Это она? Та девочка пришла, да? — Из-за угла показалась трость.
— Это обо мне? — Я застыла в дверях.
— Счастливо, Эмили. — Миссис Джонс распахнула передо мной дверь и встала так, чтобы не было видно появившуюся в гостиной пожилую женщину.
Но мне почему-то показалось очень важным увидеть старую миссис, и я сделала шаг вправо, упрямо вытянув шею в сторону источника звука.
— Это ты… — Из-за поворота, хромая, показалась полноватая седая женщиной в цветастом платье. Она оказалась такой, какой ее и описывал Райан: пронзительные серые глаза под толстым стеклом очков, испещренное морщинами усталое лицо, спутанные волосы, выбивающиеся из скрученной на затылке наспех прически. Старая, но с очень живой мимикой, придававшей ей какое-то поистине колдовское обаяние. — Я знала, что ты придешь.
— Здравствуйте! — Махнула рукой я.
Но бабушка вдруг застыла, как вкопанная.
— Зачем вы встали с постели, Корделия? — Обрушилась на нее мать Райана, даже не пытаясь скрыть истерические нотки в голосе.
Но пожилая женщина отмахнулась от нее, как от мухи. Шагнула в мою сторону, продолжая пронзать тревожным взглядом, и снова остановилась. Вздернула брови так, что лоб пошел глубокими морщинами.
— Деточка… — Сухие, бледные губы старушки задрожали.
Вздохнув, она тяжело оперлась на трость.
— Меня зовут Эмили, — обогнув хозяйку дома, я подошла к ней и протянула руку.
Но женщина продолжала напряженно смотреть мне в лицо.
— Ох… — Выдохнула она. — Вот, значит, как…
— Я подруга Райана, пришла повидать его… но не знала, что он уехал… — Я растерялась, не понимая эмоций, написанных у нее на лице.
То ли старушка была рада видеть меня, то ли собиралась наорать. Большие серые глаза, смотрящие из-под морщинистых век, словно вытягивали из меня жизнь.
— Вот почему я видела ее. — Сказала старая миссис Джонс, протягивая сухонькую руку и обхватывая мою ладонь. Это не было рукопожатием, женщина точно методично ощупывала каждый сантиметр моей кожи. — Она не ушла. Она с тобой.
— Что? — Улыбнулась я.
— Ты видишь ее? Да? — Ее зрачки расширились на секунду, затем старушка прикрыла веки и с силой сжала мою руку. — О-о, ты ее слышишь… Слышишь, но не понимаешь, что она хочет сказать.
— Кто? — Тихо спросила я, прочистив горло.
— Довольно, Корделия! — Громко сказала Дороти, приближаясь к нам.
— Вас двое. — Зажмурилась старушка. По моей ладони побежало тепло, кончики пальцев начало покалывать. — Она не уходит, потому что должна сказать тебе.
— Кто? Я не понимаю, о чем вы.
— Вы опять за свое? — Мать Райана попыталась влезть между нами. — Прекратите свои штучки, немедленно! Вы уже весь район с ума свели своим бредом, Корделия. Про нас уже ходят нелестные разговоры. — Ее голос тревожным звоном оттолкнулся от стен пустой гостиной.
Бабушка открыла глаза. Внимательно посмотрела мне в лицо и медленно выдохнула. Свою невестку она по-прежнему не замечала.
— Она должна сказать тебе. Она очень хочет показать, но ты не пускаешь. Сопротивляешься.
У меня закружилась голова.
— Простите… — Попыталась высвободиться, но тонкие, скрюченные от старости, пальцы держали цепко.
