Тяжело дыша, я продолжала оглядываться.
Что это было? Наваждение? Почему я, как сумасшедшая, бегала по парку, окликая какую-то девушку? С какой целью?
Хотите честно? Она показалась мне знакомой… Ее лицо, глаза, летящие по ветру каштановые волосы. Даже поза. Клянусь, она смотрела прямо на меня. Хотела что-то сказать.
Убедившись, что музыка больше не мерещится и странные незнакомки тоже, я, не переставая оглядываться, поплелась на выставку. Судя по всему, приветственная речь устроителей уже кончилась, и процессия с официальными лицами, сопровождаемая репортерами, двигалась дальше вдоль картин, ненадолго останавливаясь у каждой. Даже охранники имелись: они рассредоточились по всему периметру следования делегации.
Ясное дело, они не рисунки больных детей охраняли, а высокопоставленных лиц, решивших почтить своим присутствием такое благородное и полезное для города мероприятие, но мне было приятно, что мою работу никто не утащит, и никакой бездельник не решится подрисовать усы героям детских картин.
Я плелась, закусив губу от ноющей боли в ноге. Кажется, натерла кожу, или что-то вроде того. Ослабив ремешок на босоножке, тихонько ковыляла, пока не дошла до первых треног с картинами, возле которых толпились зеваки. На самом деле, народа было немного. Маловероятно, что большинство из собравшихся пришли на выставку специально. Скорее всего, просто услышали шум приветственных речей, заметили прессу с телекамерами, важных персон с охраной возле стендов с работами и пришли поглазеть на то, что здесь происходит.
Двигаясь вдоль представленных работ, я надолго задерживалась у каждого рисунка. Дети, многие из которых даже не надеялись на выздоровление, изобразили на удивление самые радужные сцены из собственной жизни. Их работы лучились счастьем, на них светило солнце, сияли улыбки. Кто-то нарисовал маму, кто-то всю семью, кто-то представлял, как он играет в футбол, кто-то мечтал о визите к королеве на чашечку чая. Другие показывали красоту природы в незатейливых видах реки, холмов или гор. И, клянусь, каждая картина дышала надеждой и верой.
— Потрясающе, правда? — Отвлек меня чей-то голос.
[1] — Chorlton Water Park, Manchester
Глава 13
— А? — Я повернулась.
Голос принадлежал молодому мужчине. Он замер возле одной из картин с фотоаппаратом у лица. Послышался щелчок.
— Я говорю, потрясающе. — Оторвавшись от объектива, незнакомец выразительно посмотрел на меня и улыбнулся. — Посмотрите сами.
И отошел на шаг назад.
С трудом переведя взгляд на рисунок, я застыла в изумлении. Это был водопад. Мой.
— Картинка не статична, и это удивительно. — Мужчина склонил голову набок. — Вот это летящие капли, — указал пальцем, — потоки воды. Здесь и здесь. Какая динамика! У меня ощущение, что сейчас стихия вырвется с полотна и снесет и меня, и вас, и… — Всплеснув руками, он задумался.
— Вы так думаете? — Пробубнила я себе под нос.
Нерешительно подошла ближе и наклонилась к холсту.
— А вы? — Рассмеялся он. — Посмотрите, это же просто прелесть. Не то чтобы я был супер-художником, всего лишь архитектор, просто пришел на выставку детского творчества и никак не ожидал увидеть все это. — Незнакомец взмахнул рукой, указывая на вереницу из картин.
— Всего лишь архитектор, — усмехнулась я, смутившись.
Мне было неловко. Мои глаза не отрывались от водопада.
— Ну да. — Подтвердил мужчина. — В моей работе мало романтики. И, черт возьми, сегодня я так вдохновился, что впервые за последние пять лет захотел вновь взять в руки кисть.
Теперь я все-таки решилась посмотреть на него. На загорелом лице незнакомца ярко выделялись большие зеленые глаза, обрамленные светлыми бровями не совсем правильной формы, придававшей лицу слегка удивленное выражение. Они выглядели загадочными и даже слегка печальными. Но стоило ему только улыбнуться, и мое сердце тут же высоко подпрыгнуло.
Он не был красавцем, конечно, в общепринятом смысле этого слова, но был обаятельным настолько, что на него даже смотреть невозможно было — вся краска в лицо бросалась.
Мне пришлось спешно отвернуться обратно к картине, а перед глазами так и остались стоять его светлые, коротко стриженные волосы, слегка обветренные губы правильной формы, прямой нос, мужественная фигура, широкие плечи.
— Значит… — Мои мысли спутались. — Вы находите эту работу интересной?
— А вы? — Он задавал мне этот вопрос уже во второй раз.
Не смогла удержаться от улыбки. Опустила взгляд.
— Не знаю. Вроде неплохо.
Мужчина наклонился, чтобы рассмотреть подпись к работе.
— «Э. Уилсон». Как думаете, сколько ему лет?
— Ей, — поправила я и тут же осеклась.
— Почему вы так решили? — Он с интересом уставился на меня.
Мое лицо снова покрыл яркий румянец. С ума сойти, еще два месяца назад я круглосуточно была то бледной, то синей, а теперь это.
— Потому что это мой рисунок…
Его глаза округлились. Мужчина посмотрел на водопад, затем опять на меня, потом на картину, и развел руками.
— Ничего себе… — Он расплылся в улыбке, и его обаяние снова подействовало на меня так, будто чеку у гранаты выдернули. — Так выходит, что «Э»… это…
— Эмили, — подсказала я.
Пара подростков протиснулась к стенду, оттеснив нас назад.
— Очень приятно, Эмили. А я — Дэниел. — Его ладонь потянулась в моем направлении.
— Очень приятно. Эмили. — Вложила в нее свою руку и ощутила крепкое сжатие.
— Дэниел. — Повторил он, глядя прямо в глаза.
И мы рассмеялись.
— Нужно щелкнуть еще раз. — Отпустив мою руку, мужчина снова взял висевший на шее фотоаппарат и навел на подростков. — Хороший получится кадр. Нет, нет, ребята, — обратился он к мальчикам, — не отходите. Смотрите на холст.
— А вы… — замялась я. — Фотограф?
— Я? — Щелкнул затвор фотоаппарата. Дэниел выпрямился и взглянул на меня. — Вообще-то, нет.
И почему рядом с этим человеком я ощущала себя так неловко? Даже отворачиваясь, чувствовала на себе его взгляд. Открытый, добрый, заинтересованный. Он смотрел на меня так, будто ждал каких-то ответов. Хотя вопросов не задавал.
Я удивлялась сама себе: так быстро нашла общий язык с кем-то посторонним, так легко разговорилась с незнакомцем прямо на улице. Понимаю, что у нормальных людей так принято — перекинуться со случайно встреченными парой фраз, но я-то… я… Из меня обычно и клещами слов не вытянешь.
— А кто вы? — Спросила, когда Дэниел уверенным жестом попросил подростков отойти, чтобы сделать еще один снимок картины. — В смысле, если не фотограф…
