— Что? — Его лицо исказилось болью.
Дэниела будто заживо резали ржавой пилой, так он выглядел.
— Маленький мальчик, это ты. — Всхлипнула я, прикрывая веки. — Мать. Твоя мать. Она выходит на крыльцо и кричит на всю улицу. Ругает за то, что ты бегал с мальчишками и порвал штанину на коленке. — Глядя, как по щеке Дэниела покатилась слеза, я приложила ладонь к своему сердцу. — Твоя мать говорит, что ты не ценишь вещи и постоянно все портишь. Сует тебе в руки иглу и нить. «Зашивай!». Подталкивает, кричит, дает тычок. Ты плачешь и пытаешься зашить дыру. Прямо на себе. Протыкаешь ткань, укалываешься, но это ее только веселит. Тебе больно, но ей кажется, что этого недостаточно. «Быстрее!» — орет она. Снова толкает, уходит в дом, кричит, что ты не можешь ничего исправить. — Я подняла на него глаза. — Девочка. Соседка. Она все видит. Подходит к тебе, берет из твоих рук иглу и помогает зашить, хотя сама этого тоже не умеет… Вот, значит, как ты познакомился с Сарой…
Он был потрясен, ошарашен, сломлен. Дэниел моргал с открытым ртом и дрожал всем телом. Смахнув ладонью слезы, метнулся ко мне:
— Сара…
— Нет. — Я отшатнулась. Между нами по-прежнему было спасительное препятствие в виде дивана. — Сара мертва, Дэниел. Она любила тебя. Пожертвовала всем ради тебя. — У меня в горле пересохло, голос стал похожим на карканье. — Да ведь она простила бы тебе все. Будь ты вором или даже изменником. Но из-за своей ревности ты не мог разглядеть реальности. Ты продолжал разбивать ее и так разбитое сердце. Зачем? Зачем все это? Зачем эти девушки? Ты наказывал ее через них?
— Замолчи, — попросил он, стискивая зубы.
Казалось, эти слова приносят ему невыносимую боль.
— Ты не мог причинить боль ей самой. Так?
— Перестань, Сара, пожалуйста! — Завопил он, вцепляясь пальцами в собственную грудь.
— Сары больше нет, Дэниел.
Эти слова едва не убили его. Дэниелу пришлось ухватиться рукой за спинку дивана, чтобы не упасть.
— Она пришла ко мне для того, чтобы я спасла твою последнюю жертву. — Продолжила я. — Ее желание было настолько велико, что помогло ей преодолеть время и пространство, пройти из того мира в этот. Ради ее любви, Дэниел, ты должен отказаться от своей затеи. Отпусти нас. И мы уйдем. Пожалуйста. — Сложила ладони, умоляя. — Никто, кроме меня, не знает, что она к тебе чувствовала. Ее разрывало от противоречий. Меня тянуло к тебе, потому что тянуло ее. Даже зная, что ты монстр, она по-прежнему видела в тебе того мальчишку, с которым ей было так легко и свободно. Видела в тебе того мужчину, которому подарила однажды всю себя. «Ты должен остановиться, Дэнни» — это ее слова.
— Неправда! — Дэниел метнулся к моей сумке и выхватил то, что лежало сверху. Мои лекарства. — Ты никуда не уйдешь, Сара. Я тебя больше никогда не отпущу!
— Это тоже способ все «исправить»? — Тихо спросила я.
— Ты останешься со мной, Сара. Клянусь.
Я покачала головой. Я видела перед собой Дэнни, видела его злость и растерянность. Но на самом деле не видела ничего. Осталось только безумие. Дикое. Беспросветное. Заставляющее его метаться как загнанного зверя в клетке. Не принимающего свою суть и одновременно полностью подчинившегося ей.
— Ты изо всех сил хватаешься за то, чего нет.
— Ты — есть. — Задыхаясь, прорычал он.
— Но я не Сара. И те девушки, ни в чем не повинные жертвы, они тоже не были ею. И твои пытки не могли принести желаемого очищения. И облегчения тоже. Да, Дэниел? Скажи, ты ведь не чувствовал облегчения? То, что ты делал с ними, тебе не помогало?
Он с силой швырнул пакет с лекарствами на пол, выхватил из кармана шокер, сжал его в пальцах и двинулся на меня.
— Нет! — Взвизгнула я, отступая и прижимаясь к стене.
— Если не хочешь так, то я заберу его. Оно — мое! — Его разъяренное лицо с размазанными по щекам слезами оказалось возле моего лица. Горячее дыхание опалило мою кожу. В шею больно уперлись зубья электрошокера.
Я приготовилась к смерти, но в эту секунду в дверь позвонили. Этот звук заставил Дэниела ослабить хватку и обернуться. Нырнув вниз, я упала и поползла в сторону от него.
— Помогите! А-а-а! — Завопила, совершенно не соображая, что делаю.
— Тихо! — Скомандовал Дэниел, бросившись за мной и ухватив за щиколотку.
— Аа-а-а!!!
Резко рванул меня к себе и придавил локтем в бедро.
— Эмили! — Послышался тревожный возглас за дверью.
— Райан! — Успела закричать я за мгновение до того, как Дэниел закрыл мне рот ладонью.
Глава 40
— Твой дружок? — Усмехнулся он, вдавливая меня в пол.
Я барахталась под ним, как таракан, отказываясь сдаваться. Звонки в дверь чередовались с требовательным стуком.
— Рай… — Смогла крикнуть, когда его рука на короткое мгновение соскользнула вниз.
— Хорошо, если ты так хочешь, мы пригласим его. — Он приподнялся, сгреб меня в охапку и швырнул на диван, словно тряпичную куклу. — Если он тебе так нужен, пусть войдет.
Сжав шокер в руке, Дэниел облизнул губы. Его лицо потемнело от злости. Глаза заволокло черной пеленой ненависти.
— Пожалуйста, не надо. — Прошептала я.
— Эмили! — Стук в дверь повторился.
— Тебе все время нужен кто-то еще, да, Сара? — Горько произнес он. — В этом вся твоя суть…
В его взгляде не было ни капли человеческого — сплошное едкое безумие. Невидящее, токсичное, не поддающееся контролю.
— Она любила тебя. — Я лежала, тяжело дыша и не решаясь сдвинуться. — Райан здесь не при чем. Пожалуйста, не причиняй ему вреда! Пожалуйста!
Небрежным движением Дэниел стер влагу с щеки и усмехнулся. Убрал шокер за спину и направился к двери.
— Сделаем, как ты хочешь, Сара. — Приторно-сладко произнес он.
Я не понимала, что делаю. Ничего не видела перед собой. Действовала инстинктивно и лихорадочно. Стоило только ему подойти к двери и взяться за ручку, спрыгнула с дивана и метнулась в сторону. Как из параллельной вселенной до меня донесся щелчок открываемой двери, скрип петель, голоса Айры и Райана и звонкий треск шокера. Как раз в тот момент, когда Дэниел встретил гостя ударом тока, я с силой опустила на его затылок поднятую с пола железяку.
— Никогда не забывай про гвоздодер, — взволнованно пробормотал Айра, подхватывая обмякшего Дэниела.
Он прихватил сзади его руки раздобытой в подвале стяжкой и криво усмехнулся. А я бросилась к лежащему в траве Райану.
Как в тумане, передо мной мелькали лица моей собственной, чуть не сошедшей с ума от переживаний, матери, Айры, связывающего и оттаскивающего подальше оглушенного маньяка, дрожащей под накинутым на нее одеялом Мэри Эллис и подъезжающих к дому служителей закона и медиков.
