Хрипотца в его голосе подобна физическому прикосновению. Нет! Она не поддастся своему влечению к этому человеку.
Она перевела разговор на другую тему:
— Папа рассказал мне о твоем отце, рассказал, почему попросил тебя о слиянии компаний. Чего он мне не сказал, это почему ты согласился.
Вот она — возможность навести мосты. Керк испытал огромное облегчение, когда с Салли были сняты обвинения. Он поехал прямо к ней, а не стал звать ее в офис. Он скучал по ней, она не выходила у него из ума. Каждый день он думал о том, что она чувствует, внимательно ли относится к своему здоровью.
Салли заслужила от него честности, и он честно ответит на ее вопрос.
— У меня было несколько причин, — сказал он, глядя ей в глаза. — Одна из них — это то, что я всегда высоко ценил твоего отца. Он ничего не должен был моей матери и мне, но, когда умер мой отец, он помог нам с мамой начать жизнь заново, подальше от жутких воспоминаний.
Керк искал в глазах Салли обвинение или отвращение, но увидел лишь сострадание. Значит, у него есть надежда!
— Я все детство боролся с ощущением своей беспомощности. Видишь ли, я словно рос в каком‑то бартерном обмене. Я убеждал себя, что если я уберусь в своей комнате, то мама не будет плакать или что отец не устроит скандала. Или я убеждал себя, что если я получу хорошие отметки в школе, то отец будет улыбаться и играть со мной в мяч, а не лежать на кровати и дрожать от ломки. Для меня стало жизненно важным контролировать все вокруг, делать все возможное, чтобы у мамы появилась улыбка на лице, чтобы не сердить отца, когда он дома, отвлекать внимание соседей по ночам от криков. А когда приезжала полиция и забирала отца, вести себя так, словно ничего не произошло. Я научился тому, что за все хорошее ты должен платить. Но твой отец не ожидал ничего взамен за то, что помогал маме и мне. Он просто помогал.
— Папа всегда отличался сострадательностью, — сказала Салли.
— Я был одержим всем тем, чем занимался мой отец до того, как все пошло не так. В колледже я изучал опыт «ИТ Харрисон». Фактически образцом в моем бизнесе стал Орсон… и в жизни тоже. Когда он спросил, не подумаю ли я о слиянии наших компаний, я увидел в этом выгоду для нас обоих. Структурно это было продуманное, разумное решение, которое принесет пользу обеим компаниям. Еще он сказал, что нуждается во мне, и у меня наконец‑то появилась возможность отплатить ему за все то добро, которое он делал маме и мне столько лет.
У Салли глаза заблестели от навернувшихся слез.
— Керк, я очень сочувствую, что у тебя было такое тяжелое детство.
— Но оно помогло мне понять, чего я хочу от жизни и где хочу быть.
— А… да, — улыбнулась Салли. — Твой план.
— Эй, не смейся. Каждому нужен план.
— Итак, что же происходит в настоящий момент в «ИТ Харрисон‑Таннер», когда ты знаешь, что я не имею никакого отношения к утечкам? — спросила она.
— Мы продолжаем расследование. И мы найдем преступника. Это осознанный криминальный поступок, и его призовут к ответу.
— А что происходит у нас с тобой? — не совсем уверенно произнесла Салли.
— Что ты хочешь, чтобы происходило?
— Керк, я не знаю, как мне быть. Я не знаю, кто я для тебя. Ты заставил меня поверить в то, что ты обо мне говорил в нашу первую ночь. Эти слова вселили в меня уверенность, окрылили. Когда я узнала, кто ты, то вся уверенность испарилась и я снова стала сомневаться в своей привлекательности. Видишь ли, я выросла не в такой нездоровой обстановке, в которой рос ты, когда был жив твой отец, но из‑за того, кто я и кто мой отец, на меня возлагали ожидания. Ожидания, которые я не всегда была в состоянии оправдать. Ты видел самое худшее — страх публичного выступления.
— Но, Салли, ты поборола это. Я видел тебя на презентации, и ты полностью владела собой.
— Ну, не полностью, но лучше, чем прежде. Пока я не упала в обморок, — усмехнулась она.
— Но и тогда дело было не в твоей фобии, а в беременности. Это не был страх.
— Пусть так, но я продемонстрировала то, чего от меня ждали. Провал. Именно это и происходило начиная с похорон мамы. Я сочинила для нее стихотворение, и все, что от меня требовалось, это прочитать его, но я не смогла. Слова застряли в горле. Я даже не смогла попрощаться с мамой, как хотела, отдать должное ее памяти. Сейчас, когда я начинаю говорить перед группой большей, чем два или три человека, у меня перед глазами возникает та страшная картина. — Голос у нее прервался, слезы потекли по щекам. Она беспомощно покачала головой. — Такое чувство, что это случилось вчера. Это никогда не исчезнет.
Керк был в замешательстве. От Орсона он знал, что Салли консультировал специалист, но успеха не добился. Он взял ее руки в свои, притянул ее к себе, и она прижалась к его груди, дрожа от рыданий. Керк поглаживал ее по спине, не зная, какие подобрать слова утешения.
— Я подвела и папу, — тяжело дыша, всхлипнула Салли. — Я хотела быть его правой рукой. Этого я хотела больше всего в жизни. Я старалась хорошо учиться в колледже, я работала интерном в «ИТ Харрисон», я делала все, что только могла, чтобы стать его гордостью, а не разочарованием. О, пойми меня правильно — он никогда не давал мне понять, что я его подвожу. На самом‑то деле я не думала, будто он ожидал, что я буду управлять компанией наравне с ним. Иногда мне кажется, что он был бы вполне счастлив, оставайся я дома, занимаясь благотворительными организациями. Он постоянно мне твердил, что будет меня поддерживать в любых делах, чего бы я ни выбрала. Но я хотела помогать ему в компании.
— Салли, он ценит твою работу. Ни на минуту не сомневайся.
— Но он не обратился ко мне. Я не тот человек, каким должна быть. Когда компании понадобилась помощь, он обратился к тебе.
И снова Керк не нашел нужных слов. Нечего сказать в ответ на то, что является правдой. Ор‑сон любит дочь, но не видит в ней сильную, способную на многое женщину, какая она на самом деле, а лишь женщину со страхами и неуверенностью. Он, Керк, должен помочь Салли преодолеть это и достигнуть тех целей, которые она для себя поставила. Он лучше других понимал, как важны цели, которые ставишь перед собой.
Салли отодвинулась от него, ладонями вытерла на щеках следы слез.
— Я заболталась. Наверное, гормоны разгулялись — у беременных такое наблюдается.
— Болтай сколько угодно. Салли, я не хочу, чтобы ты считала, что должна со всем справляться одна.
— С чем именно? С беременностью? С тем, что ты подозревал меня в шпионаже?
— Я обязан был придерживаться общепринятых правил проверок, так как все указывало на тебя. Я лично уверен, что кротом ты быть не могла. Это меня немного оправдывает.
— Ну, как‑то не похоже, что ты был уверен в моей невиновности.
— Прости. Мне очень жаль, что я не был честен с тобой, когда мы познакомились. И еще мне жаль, что я оставлял тебя одну в этом испытании. Знаю — утешение маленькое, но я почувствовал огромное облегчение, когда было доказано, что ты вне подозрений.
