– Я с тобой, – резво сказала я, натягивая шлепки. Меня даже не смутило, что я в домашней одежде, все равно на машине поедем.
– Ну, хорошо, – медля с ответом, сказал парень. – Только от меня не на шаг.
Я быстро закивала, надеясь, что он не передумает в последний момент.
– А как мы поедем, ты же пил? – киваю я на опустошенный стакан.
Макс тихонько чертыхнулся.
– Ладно, вызовем такси.
Мы достаточно быстро добрались до кафе, хотя в такси меня жутко начало клонить в сон, я даже один раз прильнула к плечу сидящего рядом парня. Но быстро опомнилась и отвернулась в окно. Кажется, Макс ухмыльнулся, но точно сказать не могу.
В кафе Максим сразу связался с владельцем, они начали туда-сюда ходить, о чем-то разговаривать, опрашивать официантов. Минут через пятнадцать подъехал следователь со всей своей свитой. И началось все по кругу.
А я утомилась. И зачем я только поехала сюда? Помочь ничем не могу, сразу выявить кто это, не удалось. Надеялась, что он сидит и ждет меня? И я такая захожу, а тут он, в сером плаще, в солнечных очках и жуткой бородкой? Почему-то моя фантазия именно так обрисовала мне маньяка. А тут все приличные люди сидят, кушают, пьют, смеются. А мне плакать хочется, видимо, отходнячок догнал меня.
Я свернулась в удобном кресле заведения, попивая чай и, плюнув на все нормы приличия, забралась на сиденье с ногами. Мне можно.
Наконец представители правоохранительных органов в большом количестве перестали мельтешить, и двое из них – мой монстр и мой следователь – присоединились за столик.
– Ну, что там? – без энтузиазма спросила я, понимая, что опять ничего.
Макс молчал, заговорил следователь, кажется, Виктор Дмитриевич.
– Пока ничего, камер у них нет, а судя по фотке, преследователь стоял у двери, скорее всего, он даже не садился. Официанты и бармен никого не припомнили, слишком много народу днем здесь. В какое примерно время сделана фотография, ты можешь сказать?
Я еще раз внимательно посмотрела на фото. Так, салат у Кати еще не доеден, значит, самое начало.
– Мы здесь только начали сидеть, скорее всего, в районе часа дня.
Следователь кивнул и что-то у себя пометил.
– А ты сама никого не помнишь? – спросил меня Макс.
Я отрицательно помотала головой.
– Здесь очень много народу проходило, да я и не смотрела толком, мы разговаривали с подругой.
– Надо еще с твоей подругой поговорить, может, она что-то заметила странное, – предположил следователь.
Зная Катерину, она могла заметить только брутального самца без кольца на пальце, но я сомневаюсь, что мой преследователь выглядит именно так. Но чем черт не шутит.
Я дала номер подруги, и снова ушла в себя. В это время следователь начал разговор с Максом, для меня это было фоновым шумом, но потом мозг начал улавливать смысл и я превратилась в слух.
– Значит все, уже точно принял решение? – спрашивает следователь, помешивая капучино.
– Точно, ты же знаешь, как я отношусь ко всей этой ситуации.
– А если переписать фирму на кого-нибудь другого – и дело свое, и в органах останешься?
– Вообще-то это незаконно, – смеется Макс, и я замечаю морщинки возле его глаз. Интересно, сколько ему лет? Я бы дала 32-33, но что-то подсказывает мне, что он старше.
– Ну, знаешь, у нас пол полиции таких незаконников, – ничуть не смутился следователь.
– Нет, – вновь серьезнеет Макс, – я считаю, если за что-то берешься, нужно всецело этому отдаваться, а не вот так вот – серединка на половинку.
– Возможно, – пожимает плечами Виктор Дмитриевич, – я просто знаю, какая у тебя отдача в деле. Твой отдел на ушах стоит, – смеется, – половина тебя проклинает, другая завидует. Правда, потом приходит Артем и рычит на всех.
– А у тебя-то откуда такая осведомленность? – спрашивает парень, улыбаясь.
– Ой, не смеши, зря я, что ли, столько лет следак?
Я ничего толком не поняла. Стало ясно лишь то, что у Макса грядут какие-то большие изменения в жизни. А еще какое-то свое дело. Любопытно стало до невозможности, я даже про маньяка забыла.
Мужчины перешли на разговор о моей проблеме, прикидывая, что и как. А у меня все не уходила из головы их беседа о жизни Максима. Он оказался такой темной лошадкой, и со мной, видимо, он делиться не собирается. Конечно, кто я, собственно, такая? С другой стороны, тайны-то, я так понимаю, нет? Раз при мне они говорили открыто. Или думали, что я вся в себе и не слушаю?
Обратно нас подвез следователь, дав дополнительные ЦУ. В квартиру вернулись изрядно ушатанные, я даже не могла понять, чего я хочу больше – есть, спать или в душ.
Макс молча разделся и пошел на кухню. Было ощущение, что я ему мешаю, он откровенно сторонился меня. А я не люблю быть лишней на празднике жизни. Я прошла за ним следом.
– Максим, мне, наверное, лучше переехать в отель? Ну, или к себе в квартиру, навряд ли кто-то станет вскрывать замки.
Парень повернулся на меня, уставившись непонимающим взглядом.
– Что тебе все неймется? Успокойся уже и жди, пока твоего психа схватят.
– Если схватят. – Я оперлась на барную стойку. – Я же не могу жить у тебя вечно?
– Ты у меня еще даже двое суток не провела, а уже пытаешься сбежать. Что тебя не устраивает-то?
Макс, казалось, на самом деле был удивлен.
– Я вижу, что мое присутствие тебя напрягает, – тихо сказала я, смотря в пол. – Мои проблемы не должны перерастать в твои, я тебе никто.
Парень спокойно подошел с другой стороны стойки, подняв мой подбородок, и заставив заглянуть в глаза.
– С чего ты взяла, что ты меня напрягаешь? – тихо спросил он, находясь совсем близко с моим лицом.
Я сглотнула ком в горле и увернулась от его рук.
– Я вижу.
– Ну, чисто по-женски, – искренне рассмеялся хозяин дома. – Что ты видишь?
– Вижу, что ты хочешь уединения! Все, закрыли тему, – я начала беситься.
Макс обогнул стойку и неожиданно прижал к себе, положив подбородок на мою голову.
– Ты порой ведешь себя как капризный ребенок, – медленно, не отпуская меня и не реагируя на мои попытки вырваться, прошептал Максим. – Если у меня сейчас возникли сложности в жизни, это не означает, что твое присутствие как-то меня обременяет. Скорее, наоборот, благодаря тому, что ты здесь, я веду себя спокойнее и разумнее.
Я перестала вырываться и уткнулась носом в его футболку. Я его совсем не понимаю, вроде он и не флиртует со мной, скорее наоборот, ведет себя как старший брат. А потом его переклинивает, и он резко стирает границы.
Я, наконец, отстранилась от него, заглянув ему в глаза.
