– Соответственно, камеры не работали? – все так же спокойным голосом спросил Максим.
– Да, – понуро ответил человек в форме.
– Я одного не пойму, – продолжил так же спокойно мой монстр, – я плачу 20 тысяч в месяц за стоянку, на которой даже нет резервного питания?!
Охранник развел руками, как бы говоря «мы выполняем лишь свою работу, все вопросы к начальству».
Макс развернулся и пошел в сторону лифта. Потом, видимо вспомнив обо мне, вернулся назад, взяв меня за руку. Продолжая теперь путь к лифту со мной, парень начал монотонно говорить, даже не оборачиваясь.
– С этого дня ты не выходишь из дома не под каким предлогом. Открываешь дверь только мне, даже если придут люди в форме, хотя нет, мне тоже не открываешь, у меня есть ключи.
– А если ты их потеряешь? – спросила я, пытаясь успеть за его шагом, даже не возмущаясь по поводу ареста.
– Значит, я дебил и ночую на улице.
Вдруг Макс резко развернулся ко мне, вцепившись в меня взглядом.
– Он знает, что ты у меня. Он прошел на охраняемую подземную стоянку. Я не допущу, чтобы ты пострадала, пока ты под моей защитой. Ослушаешься – собственноручно выпорю, ясно?
Я кивнула, понимая, что вразумить его в таком состоянии не реально.
Домой вернулись молча. Макс сразу схватил телефон и начал кому-то звонить, а на меня напала усталость. Меня уже начинало тошнить от калейдоскопа событий, происходящих в моей жизни, что ни день, то какой-то треш! Скучно, мне, видите ли, на работе было! Хотелось приключений и экшена! Получите, распишитесь!
Меня начала окутывать злость, не на что-то конкретно, а в целом, на то, что сейчас происходит, на то, что я не могу просто спокойно наслаждаться обществом близкого мне уже мужчины, на то, что маньяк как призрак проникает во все сферы моей жизни. На себя, в конце концов! На мое чертово везение!
Я сглотнула слезы, не хватало еще разреветься! Это все от усталости, нужен допинг.
Я поискала глазами и увидела открытую бутылку виски на барной стойке. В холодильнике еще утром присмотрела колу. Будет мне допинг.
Я сделала именитый коктейль, и, сев на диван, медленно начала пить. По телу прошлось тепло, а я прикрыла глаза, пытаясь расслабиться. Почувствовав на себе взгляд, я приоткрыла веки и увидела Макса, который стоял напротив меня.
– Будешь? – указала я ему на стакан.
Он отрицательно помотал головой.
– Тебе тоже не следует, нужно сохранять ясность ума.
– От моего ума уже ничего не зависит, – усмехнулась я, делая большой глоток.
Макс мягко забрал у меня стакан из рук.
– Иди спать, завтра будет проще думать на свежую голову.
Я недовольно проследила за отобранным стаканом, но послушно пошла наверх. В конце концов, сон действительно лучшее лекарство. Буду лечиться.
Подойдя к своей комнате, я поняла, что не смогу спать одна в постели. Оставаться наедине с собой было невыносимо.
Я мельком глянула вниз, Максим опять разговаривал с кем-то по телефону. Улыбнувшись своим мыслям, я прошла мимо своей комнаты и юркнула в приоткрытую дверь комнаты парня. Видимо, тот факт, что крепкий алкоголь я пью редко, а тут он еще был разбавлен большим количеством стресса, дал эффект безбашенности. Я растянулась на кровати Макса, вдыхая его запах с подушки.
« Прогонит, значит, прогонит» – подумала я затуманенным мозгом, проваливаясь в сон.
Максим
Сказать, что я был зол, это не сказать ничего. Эта чертова тварь посмела влезть на мою территорию, посмела угрожать мне и Олесе. Я сжал кулаки. Моя злость только усилилась, когда я увидел девчонку со стаканом в руках. В ее глазах читалась безысходность, она смирилась с тем, что она не властна над ситуацией. Но я не готов был мириться с этим. Я поговорил с Витей, он со своими ребятами ехали сюда. Не зря я похлопотал, чтобы этим делом занялась именно группа Воронцова, и дело не в том, что они раскрывают большинство дел. Я знал Витю давно, и в этой коррумпированной системе он был белой вороной, человек, пытающийся искоренить зло. Хотя мы с ним миллион раз сталкивались на тему, что не существует черного и белого, зла и добра в чистом виде, но он не менял своих позиций, и пытался сделать мир чуточку лучше. А сейчас, видя, что я действительно очень переживаю за Олесю, он удвоил свое рвение. Чего только стоит подъем всей группы среди ночи.
Телефон ожил в моих руках, оповещая меня, что ребята на месте. Я тихонько закрыл дверь и спустился на парковку.
– Отчаянный, однако, у вас тип, – пожимая мне руку, сказал Витя.
– Я этого отчаянного голыми руками задушу, когда найду, – со злостью прорычал я.
– Эй, эй, давай поспокойнее, действуем в рамках закона. Пока ты еще представитель органов власти, поэтому ответственность на тебе двойная.
Виктор явно занервничал, увидев меня в таком состоянии.
– Да черт с ней с машиной, – продолжал я, не обращая на него внимания, – ты бы видел Олесю. Пришла домой и села со стаканом виски. Как загнанный зверек, на сколько таких историй у нее еще нервов хватит? Я не позволю, чтобы кто-то ее сломал.
– А я смотрю, ты за дело с удвоенной силой радеешь, – с ухмылкой сказал следователь. – Никак влюбился?
– Влюбился, не влюбился, какая разница? Она под моей защитой, и я не позволю ее трогать.
Витя только хмыкнул.
– Сочувствую я ее маньяку, ты страшен в гневе. Ему повезет, если я доберусь до него первым.
– Главное, чтобы он не добрался до Олеси, – тихо проговорил я.
– Ну, ладно панику наводить, – похлопал меня по плечу друг, – она же в твоем доме, что с ней приключится?
– Да она как магнит для неприятностей, – усмехнулся я.
Мы осмотрели еще раз машину, затем следователь отправил своих ребят на поиски улик и видеокамер поблизости. Об успехах пообещали доложить утром.
Я тихонько зашел в квартиру, бросив взгляд на часы. 4 утра! «А могли бы еще не спать по другой причине», – горько усмехнулся я. Может, конечно, и к лучшему, что нас остановили, я и так голову теряю, а если еще больше с ней сближусь, совсем свихнусь. Как бы и в самом деле не прибить маньяка при поимке. А то, что мы его поймаем – я не сомневался. Похожих случаев мы не нашли, значит он впервые вышел на охоту. И он сильно рискует, подбираясь так близко. Конечно, ему везло пока, но везение не может быть вечным. Еще чуть-чуть, и он будет у нас.
Я поднялся наверх и, не сдержавшись, заглянул в комнату Олеси. Ее не было на кровати. «Может, в ванной» – мелькнула мысль. Я занервничал. Решил зайти переодеться и начать ее поиски. Но, только зайдя в комнату, остановил поисковую деятельность. Девчонка мирно спала у меня на кровати, подтянув ноги к груди. На ней была моя футболка, что говорило о том, что она даже не заглядывала к себе в комнату.
