Я напрягся. Все это походило на розыгрыш, очень хреновый, но, возможно, розыгрыш.
Витя перехватил мой взгляд.
–Он сейчас в отпуске, так что сомневаюсь.
Олеся кивнула и продолжила.
–Стас, замкнутый, нелюдимый, редко отдыхал с нами. Мало чего про него знаю.
– Ну, с первого взгляда мы ничего подозрительного не нашли, но проверим поглубже, он подошел бы под картину маньяка, – что-то записал в своем блокноте Витя.
– Про Диму сложно что-то сказать, он устроился за неделю до моего увольнения, – пожала Олеся плечами.
– Вот он у меня вызвал больше всего вопросов, – кивнул следователь, – я, пожалуй, проверю его алиби на время издевательств над автомобилем. Да всех, собственно, проверю. – Кто еще?
– Да больше никто, – пожала плечами девушка, – с остальными отделами мы особо не общались, в бухгалтерии одни девушки. Конечно, там много народу работает, но точнее я никого не знаю.
– А не на работе? – спросил Витя.
Олеся задумалась. Затем коварно улыбнулась.
–Макс, – показала на меня рукой, – вообще мало чего знаю про эту личность.
Я сощурил глаза.
–Его тоже проверим, – усмехнулся Витя, – чем черт не шутит! Ну, а еще кто-то?
–Бывший молодой человек, если только, но он занимается бизнесом, вечно в командировках, да и расстались мы по обоюдному согласию. И да, у него точно нет шрама.
Меня почему-то зацепило ее полное знание тела своего бывшего молодого человека, хотя, я понимал, что это глупо.
– Больше никого не вспомнила, извините, – пожала девчонка плечами.
– Не густо. И практически все нам известно, -вынес вердикт следователь.
Я застонал. Да что ж это такое!
– Все готово, коробка безопасна, – донеслось из гостиной от сапера.
Мы прошли в помещение, и я потянулся к упаковке. В коробке лежала мягкая игрушка – какая-то нелепая кошка. Я повертел ее в руках, на что получил от следователя немой укор.
– Что? Еще скажи, что вы с мягкой игрушки сможете отпечатки снять.
Игрушка как игрушка, не записки, ничего такого. Я подошел к столу, достал нож и вскрыл мягкое тельце. Я так и думал. Внутри что-то был. Что, интересно? Жучок?
Схватив пакет, я вытащил им из недр ваты флешку. Снова, а он не оригинален.
Я повернулся на следователя, тот молча кивнул, и я вставил флешку в ноутбук.
Олеся зажмурилась, но потом взяла себя в руки и приоткрыла глаза.
«А я, оказывается, слегка растолстел, пора усилить физические нагрузки и, действительно, меньше жрать» – мелькала у меня в голове мысль, пока я смотрел на то, как я веду за руку девушку к машине возле кафе, а она исподлобья на меня смотрит. Злится, что я достаточно грубо забрал ее тогда. Ну да, у меня как раз судьба решалась, я был нервным. Потом мы уехали на машине, а дальше тишина. Я уж было подумал, что видео кончилось, хотя какой в нем был посыл? Но неожиданно ноутбук ожил противным электронным голосом.
«Я же тебе говорил, что ты только моя, а ты не слушаешься, чем очень меня расстраиваешь. Похоже, нашу встречу придется ускорить, а тот упрямый мужчина должен умереть, ты же понимаешь это?» И тишина.
Я видел панику Олеси на лице, еще немного и она начнет закрывать меня в этой квартире. За себя страшно совсем не было, сказались годы службы и злость, а вот за нее я опасался. Он подбирался все ближе, и уже идея с бункером не казалось мне тупой.
– Ты что, не видел, что за тобой следили? – отмер следователь. – Вот ты лошара.
Почему-то его юмористический упрек вернул меня в реальность, в которой я не собирался прятаться, а решил действовать. Я проигнорировал его выпад, раздумывая о том, что можно сделать. В первую очередь, хотелось защитить моего Олененка, и не только от физического воздействия, но и от морального давления. Все посылки теперь не будут до нее доходить, информацию тоже буду фильтровать. Если она будет спокойнее, мне будет легче сосредоточиться, и взять контроль над ситуацией в свои руки.
– Витя, за квартирой нужна охрана, в нашем доме только муляжи охранников работают.
Витя кивнул, видимо тоже пришел к этому мнению.
– Я уже отправил своих бойцов выяснить, кто заказал посылку в службе доставки, но, изучив противника, я почти уверен, что там ничего не будет. Хотя, многие прокалываются как раз на такой ерунде, – меланхолично добавил следователь. Затем он развернулся к Олесе, которая молча стояла, уставившись в одну точку.
– Олеся, не переживайте, вы под надежной охраной, но еще люди не помешают, если он рискнет еще раз сюда сунуться. Засада – это хорошая вещь. А вы слушайте Макса, он знает, как нужно действовать в таких ситуациях. У него опыт огого.
Девчонка молча кивнула, мне показалось, что она держится из последних сил, чтобы не удариться в истерику. Ну, ничего, она сильная, я ее отвлеку.
Следователь направился к двери. Обувшись, он обернулся ко мне.
– Не недооценивай его, это не просто больной псих, это псих с подготовкой, он умен и возможно имеет отношение к органам или армии. Будь осторожен и не пори горячку.
Витя сказал все тихо, чтобы девчонка не услышала. Я лишь молча кивнул, понимая, что холодная голова здесь нужна как никогда. Бойся, тварь, расчетливого, холодного гнева бывшего мента.
Глава 16
Я вернулся на кухню, бросая взгляд на Олесю. Она выглядела потерянной и разбитой.
– Ты как? – тихо спросил я ее.
– Нормально, – пожала она плечами.
Нормально она. Лучше бы кричала, истерила, эмоции выплескивала, чем вот это «нормально».
– Не депрессуй, все будет в порядке, – я подошел к ней вплотную.
– Почему ты ушел из убойный отдела? – вдруг спросила она меня, подняв свои бездонные глаза.
Я вздохнул.
– Так сразу и не рассказать, – постарался я улыбнуться.
– Понятно, – резко ответила девчонка и собралась уходить с кухни.
Я схватил ее за руку, притянув к себе.
– Это долгий рассказ, малыш. И, наверное, не самый веселый.
– У нас есть время, другой разговор, если ты не хочешь рассказывать.
Ну, вот что с ней делать? Стараешься, оберегаешь, а она сама душу всю вытряхивает.
– Хорошо, – кивнул я головой, – сейчас сделаю нам с тобой чай и все расскажу. Но если ты начнешь зевать в середине истории – сама виновата, я предупреждал.
Она улыбнулась и села на диван, ожидая чай и историю моей жизни.
Я подвинул Олесе чашку, помешивая свой чай и задумываясь о том, с чего начать. Девчонка заерзала на диване, давая мне понять, что ей невтерпеж. Я улыбнулся, положил ее ноги к себе на колени, и, поглаживая ее тонкие щиколотки для успокоения, начал.
